«Мысленно она целует меня перед сном». Как мама директора «Пресс-клуба» Юлии Слуцкой ждет дочь на свободе
Светлана Григорьевна, мама Юлии Слуцкой, встречает нас у себя дома. Уютная комната небольшой квартире, над кроватью с фотоколлажа улыбается папа Юлии, которого уже нет, на стене висят картины.
«Эти картины делала я сама, в технике японского батика. Чтобы не сойти с ума после смерти мужа», – показывает нам свои работы Светлана.
С мужем Виталием они прожили вместе более 40 лет. Познакомились еще в школьные годы.
«Он подошел ко мне на стадионе и попросил пришить номер на майку. Вот так я его на всю жизнь и «пришила» к себе», – тепло улыбается Светлана.
Показывает на фотографиях дерево счастья, которое сделала для внучки Александры, осенний букет и зимнюю композицию из бессмертников для дочери Юлии.
«Помню, была какая-то конференция в Пресс-клубе, и я делала композиции для декора. Тут же как – можно отделиться от своих взрослых детей, постепенно стареть и жить в своем мире. А можно стареть и интересоваться, чем занимаются твои дети и внуки, быть рядом», – говорит Светлана Григорьевна.
«Лучше я буду попы детям подтирать, чем терпеть такое»
Юлия Слуцкая росла любознательной девочкой, одно время занималась фотографией, была отличницей в школе.
«Мы вместе ходили в библиотеку, на выставки, я покупала альбомы с работами художников, показывала Юленьке и мы с ней рассуждали над картинами», – говорит Светлана.
Отец Юлии Слуцкой прошел путь от токаря до главного инженера санатория «Юность». Мама – от фрезеровщицы до главного специалиста по ценообразованию в Республиканском производственном объединении «Орбита-Сервис».
«Мы очень много работали, с утра до вечера. Но у нас было семейное правило: пришли домой – и рабочие дела оставляем за порогом. Я приходила с работы, и пока не положу дочку спать –отдавала все внимание ей, а после 9 вечера уже убиралась и занималась домашними делами. На родительском собрании как-то спросили, сколько времени днем вы уделяете детям. Я так прикинула, что часа 4. О, как много, удивились тогда учителя», – вспоминает мама Юлии.
После школы Юлия Слуцкая поступила на философский факультет БГУ, по образованию она социолог. Несколько лет работала в лаборатории социологии БГУ.
«В университете Юленька столкнулась с неприятной ситуацией: профессора брали рефераты своих студентов, подписывали своим именем и печатали. Она пришла домой возмущенная, со словами «ну как же так!». Уволилась и пошла работать воспитательницей в ясли детского сада. Говорила: «Лучше я буду попы детям подтирать, чем терпеть такое», – рассказывает Светлана.
Впоследствии Юлия устроилась в один из научно-исследовательских институтов. В 1994 году, когда ей было 30 лет, она увидела объявление о конкурсе на должность социолога в «БелКП-Пресс». Пришла на собеседование со своими разработками, и ее взяли на работу. Через три года она стала главным редактором газеты «Комсомольская правда в Беларуси».
«Мы никогда не вмешивались в ее дела, не управляли ею. Юля умной девочкой была с самого детства. Она и замуж так выходила – просто поставила нас, родителей, перед фактом. Сказала, мол, может вам и не понравится, что он художник, но я его люблю и выхожу замуж. Если любишь – ну что, мы приняли ее выбор», – говорит Светлана.
Позже каждый новый этап профессиональной жизни Юлии Слуцкой был связан с президентскими выборами.
После выборов 2006 года Юлия ушла из «Комсомольской правды» и возглавила команду Европейского радио для Беларуси. В 2010-м она взялась за организацию медийной работы для общественной кампании «Говори правду», которая выдвинула Владимира Некляева кандидатом на президентские выборы того года.
Вынужденный отъезд в Варшаву, девичий шопинг и мечта о пресс-клубе
После протестных событий и Площади-2010 руководство «Говори правду» оказалось в СИЗО КГБ. В редакции «Еврорадио» прошел обыск, изъяли технику. Юлия Слуцкая была вынуждена уехать в Варшаву, где создала и возглавила информационное бюро Солидарности с Демократической Беларусью.
«Тот период мы переживали очень сильно. Представьте состояние родителей, когда твоя дочь уезжает в чужую страну, а ты ничем не можешь ей помочь. У нас трепетные отношения с Юленькой, она нас берегла, поэтому мы немного знали», – рассказывает мама Юлии Слуцкой.
Светлана Георгиевна осталась без мужа, и ей было особенно тяжело переживать отъезд дочери. Юлия приглашала маму к себе в Варшаву – так Светлана впервые оказалась за границей.
«Меня поразили варшавские улочки, кафе, особенно – парк Моцарта. У нас с Юленькой был девичий шопинг: мы уходили на целый день в магазины и возвращались домой с большими сумками. У меня не было особой возможности баловать себя новой одеждой, а тут дочь меня полностью одела. И теперь меня одевает дочь и внучка. Благодаря им я в теме современной моды и стиля. Я молодею рядом с ними», – говорит с теплотой в голосе.
Юлия Слуцкая в Польше познакомилась с опытом пресс-клубов, которые существуют по всему миру. С идеей создать в Беларуси такую же площадку, которая объединяет и просвещает журналистов, она вернулась в Минск.
«Мамуля, а пойдем позавтракаем»
Момент, когда Светлана узнала, что Юлия возвращается домой, в Беларусь, она называет настоящим счастьем: наконец дочь, по которой она так скучала, будет рядом.
«Юля много работает, мы редко видимся. Еще мы с Юлей выбираемся на спонтанные завтраки: когда у нее освобождается окошко в работе, она звонит и говорит, мамуля, а пойдем позавтракаем в кафе. Когда Юленька создала Пресс-клуб, так повезло, что он оказался возле моего дома», – говорит Светлана Григорьевна.
Она подчеркивает, что у нее самые лучшие внуки и правнуки.
«Юля вырастила двоих чудесных деток. Мало кто из родителей может похвастаться, что вырастил детей и между ними остались настолько теплые отношения. В наше время это редкость», – отмечает Светлана.
«В момент, когда узнала о задержании, онемела»
22 декабря Юлия Слуцкая вместе с дочерью Александрой и внуками возвращалась с отдыха в Египте. В минском аэропорту их попросили пройти через красный коридор. Александру после осмотра отпустили, а Юлию задержали и отвезли на допрос в Департамент финансовых расследований Комитета государственного контроля. После допроса Юлия оказалась в СИЗО № 1 на улице Володарского в Минске.
«Никаких плохих предчувствий у меня в тот день не было. Было ожидание: что вот, сегодня приедут девочки, они всегда привозят много подарков. Они присылали фотографии с отдыха, где такие радостные. И тут удар грома. В момент, когда узнала о задержании, просто онемела. Через неделю внучечка говорит, напиши маме письмо, а я не могла осмыслить и понять, что писать. То, что мне плохо? Но нельзя такого писать. Постепенно я привыкла к мысли, что моя дочь и внук по непонятным причинам оказались в изоляции», – вспоминает Светлана.
31 декабря Юлии Слуцкой предъявили обвинение в неуплате налогов в особо крупном размере (ч. 2 ст. 243 УК Беларуси). Вместе с ней задержали еще четверых сотрудников Пресс-клуба, среди них и сына Юлии, оператора Петра Слуцкого – их обвиняют в соучастии в преступлении.
В январе 2021 года родственники задержанных сотрудников Press Club Belarus перевели на счет центрального аппарата Следственного комитета 109 769 рублей – именно столько налогов, согласно следствию, Пресс-клуб не доплатил в государственный бюджет.
13 января Юлия Слуцкая вместе с другими арестованными сотрудниками Пресс-клуба была признана политическим заключенным.
«Я вручную перерисовывала картинки физических упражнений для Юли»
Светлана рассказывает об условиях, которые описала в своих письмах дочь: маленькая камера, 6 человек. Сначала были молодые девушки. Кто-то курил, Юлия от этого сильно кашляла. После публика поменялась, пришли те, кто был близок ей во взглядах и деятельности.
«Юленька читает там книги, я ей прислала стихи Омара Хайяма – переписала от руки, так как печатные издания там не принимаются. У Юли больная спина, и я вручную перерисовывала картинки упражнений из книг, чтобы можно было заниматься физкультурой в ограниченном пространстве. И я восхищаюсь ею, как она все эти месяцы мужественно держится», – показывает ксерокопии писем с этими картинками.
Копии она делала для того, чтобы послать внуку Петру. Говорит, что ему в каком-то смысле тяжелее: у Юлии 6 человек в камере, у него – 20.
«Он попал в жестокую казарму. Я за него очень переживаю. Он же не будет описывать, что на самом деле там происходит. Не знаешь, какому Богу молиться за него», – говорит Светлана.
Про внука рассказывает с улыбкой.
«Петя очень добрый, заботливый, постоянно интересовался, чем может мне помочь. Каждый год приезжала на свою дачу и думала: как же хорошо, все чистенько. Это же надо, земля так хорошо переработала. Или добрая фея. Но на самом деле это Петя весной приедет, поубирает все, даже не сообщив. Я не очень уж могу сама граблями работать. Такой вот он «усатый фей». А теперь я приеду, а фея нет… очень жду Петю», – голос Светланы Григорьевны становится тихим.
«Хожу на Комаровку и выбираю для Юли все самое вкусное и любимое»
В своих письмах к Юлии она описывает каждое мгновение весны, ее пробуждение:
«Иду по улице, услышала соловья, сразу мысль – а что я знаю о соловьях? Лезу в интернет и все это рассказываю Юленьке в письме. Наткнулась на такое дивное дерево – баобаб, написала о нем на четыре листа. Или о ледяных цветах в Антарктиде. Я на пенсии, у меня нет много новостей, поэтому стараюсь писать про всякие любопытные вещи, которые мне попадаются. У меня все новости – приходишь домой, видишь, письмо пришло, от Юленьки или Пети, лежит в ящике. И уже радостно, значит, сегодня хороший, счастливый день. Передачи взяла на себя внучка, Сашенька решила меня беречь. Я покупаю на рынке, а она носит. Хожу на Комаровку, выбираю все самое вкусное и любимое: сало, сельдь, колбаски, орехи, сухофрукты, сушеная клюква».
Александра забежала к бабушке во время нашего разговора.
«Моя бабушка – герой. Она открылась для меня с новой стороны. Я очень боялась сообщать ей новости, потому что не знала, как она отреагирует. А бабушка сразу: да, хорошо, что нужно делать? Идем туда, приобретаем это. Она собралась, делает все, что важно и нужно, и, может, сама не знает, насколько меня поддерживает. Только к ней я могу прийти, проплакаться, хотя я понимаю, что не имею на это права. Но иногда просто хочется вместе посидеть и поплакать», – говорит Александра.
Светлана улыбается.
«Когда приходит определенный момент, концентрируешься и делаешь то, что в твоих силах. Непонятно, что там будет дальше, но мы держимся. Меня очень поддерживают другие люди, подходят соседи и выражают слова поддержки. Это очень трогает.
Я ежедневно жду, что раздастся телефонный звонок, и Сашенька сообщит: мама и Петенька у меня, я их купаю, кормлю, и мы едем к тебе», – говорит Светлана Григорьевна.
«За решеткой у мамы сильно ухудшилось зрением»
Александра рассказала, что за все это время произошло только два допроса, больше никаких следственных действий с их участием не проводится. Все сотрудники Пресс-клуба сидят по налоговой статье, проверка должна была пройти в течение месяца, а пошел уже шестой, и результата нет.
«Первый месяц писем от мамы вообще не было. После переписки наладилась, а тут снова, за две недели я получила только одно письмо, и то – рецепт на очки для чтения. У мамы сильно ухудшилось зрение, ей сложно писать письма и читать. Адвокату она передала, что пишет письма каждый день, 5-6 в неделю она мне отправляет, как и я ей. Мои письма она получает, к счастью», – говорит Александра.
Юлии пишет очень много людей. «Мама отвечает на все письма, что ей приходят. Она отвечает письмами даже на бандерольку. На Володарке они не входят в общий вес передач, можно так передавать маленькую приятную вещицу, чтобы показать: я здесь, я с тобой, но почему-то мои письма не доходят. Мамина подруга прислала ей какой-то вкусный соус, специи. А ничего из этого нельзя. Маме велели все своими руками высыпать и вылить в унитаз. Потом она писала, что все очень вкусно пахло», – рассказывает Александра.
Однажды в камеру к Слуцкой попала девушка, которая страшно ругалась матом. В то время в камере была Анджелика Борис – председатель независимого Слюза поляков в Беларуси. Она учила всех польскому языку. Юлия Слуцкая предложила той девушке острые моменты заменять на польские словечки, например, jaja słonia (’слоновьи яйца’). И когда девушка начинала пулеметом материться, но заменять маты на польские слова, получалось очень смешно и весело.
«Был случай, когда маму на 5 дней поселили в транзитную, грязную камеру с бродягами. На стенах была черная плесень, стекала вода, а вытяжка при этом была наглухо закрыта. Там была женщина с сильным псориазом: она шла, и за ней летели лоскуточки ее кожи. Была наркозависимая женщина, которая кричала по ночам. А моя прекрасная мамочка при этом пишет: зато я вижу в окне кусочек башни, зато я могу сидеть на нарах не свернувшись, а выпрямиться. То есть я делаю вывод, что она обычно сидит на нарах в согнутом состоянии, так как лежать нельзя», – рассказывает Александра.
Юлия Слуцкая организовала образ жизни в камере: например, курение по расписанию, дружный выход всех на прогулку.
«У нас с мамой появилось правило бабочки-однодневки: ни на что не надеяться, потому что очень больно, когда ты ждешь чего-то, а это не случается. Сначала мы ждали 23 февраля, когда закончился первый срок пресечения, после 23 апреля. 23 июня мы уже не ждем. Веры не теряем, но не привязываемся к датам, понимая, что в любой момент может произойти все что угодно. Я постоянно наготове, готова в любой момент ехать забирать маму. В десять вечера, после отбоя, у нас с мамой обязательный сеанс связи, мы мысленно разговариваем друг с другом», – говорит Александра.
Светлана Георгиевна добавляет: «Юленька пишет, что каждый вечер, перед тем как ложиться спать, мысленно приходит ко мне, целует перед сном, после идет к деткам, их тоже целует. И так засыпает».
«В письмах к Юленьке пишу: я тобой восхищаюсь»
Александра собирается ехать к адвокату.
«Маме продлили срок пресечения, мы подали жалобу. Ее рассмотрели и отклонили. Я особо не верила в чудо. Но когда вот так отказали, я только тогда поняла, насколько я верила», – говорит она.
На пороге она останавливается и задумчиво добавляет: «Возможно, я как розовая пони или единорог, но я чувствую, что вот-вот что-то произойдет. Это очень помогает мне держаться. Все, побежала к адвокату».
«Давай, родная моя. А нет, стой, давай поцелую тебя. Так вкусно пахнешь, как конфетка», – Светлана Григорьевна тепло обнимает внучку.
У Александры блестят глаза. «Ты молодец. Ты боец», – говорит Светлана Григорьевна.
После этого возвращается, садится в кресло. О чем-то думает, а потом начинает грустно улыбаться:
«В нашей семье все женщины сильные. Мы очень поддерживаем друг друга. В письмах к Юленьке пишу: держись, Я тобой восхищаюсь, ты огромный молодец. Она мне пишет: держись, борись, надейся на лучшее. Я горжусь такой дочкой».
ПС/ИР, belsat.eu
