«Америка меня бросала и разносила». Сергей Долгушев рассказал, почему сбежал из США и что будет делать в Варшаве
Певец и музыкант Сергей Долгушев 16 ноября прилетел из Чикаго в Варшаву и написал: «Я дома». Основатель «Спеўнага сходу» и арт-резиденции«Дом творцаў» год прожил в США. Работал там грузчиком с мексиканцами, скручивал мебель, развозил товары на Uber. На встрече он уставший, невыспавшийся, без жены. Но с вежливой (американской?) улыбкой. Угощает нас чаем и американскими конфетами в «Доме творцаў» спустя несколько часов после прилета. Рассказывает, что Америка его приземлила и дала понять, откуда берутся деньги, но американцем не сделала. Не сумела – сбежал…
«Белсат»: Сергей Долгушев год назад, до Америки, и Долгушев, который сегодня приземлился в Варшаве, – чем они отличаются?
– Тот, что приземлился сегодня, – более «прокачанный». «Прокачанный» в плане жизни. Если до Америки я боялся за руль автомобиля сесть, то сейчас нет. Больше смелости в разных вещах появилось. И, я бы сказал, какая-то приземленность большая. Был раньше постоянно в своих творческих полетах, а теперь смотришь: надо тут полочку какую-то прикрутить, тут еще что-то…
Год назад не обращал внимания на такие вещи. Не мог приземлиться. Америка меня немного материально “«прокачала». В том числе и в понимании того, что и деньги не просто так даются. Ну я просто не знал, откуда они берутся: там что-то заплатили, там еще прилетело. А тут, если сам целый день отбомбил и получил за это, – тогда понимаешь.
– Ну, это же плюс? Хорошая наука?
– Ну да. Начинаешь больше ценить себя настоящего. Вот в последние месяцы у меня такой призыв звучал: вернуться к себе! Вернуться к себе, какой ты есть. Потому что пошло какое-то отчаяние и вопросы: что я здесь делаю, какую роль играю? И понимаешь, что свой путь и направление, на котором у меня лучше получалось – та же проектная деятельность, музыкальная, культурная, – что я это просто выбросил из своей жизни.
Кто я без нее? Какой-то человек в отчаянии…
«Здесь больше чувствуется родина»
– Так возвращение в Варшаву – это возвращение к себе?
– К себе, да. Конкретно ехал за ресурсами и повидаться со всеми. Первое, что у меня спросили, когда прилетел в Варшаву: «Какие у тебя ощущения? Ты же год здесь не был». Первое мое ощущение такое: я дома! Домой приехал! (Смеется). Очень здорово то, что есть куда приехать – этот дом, эта резиденция, супер.
Плюс, насколько знаю, друзья мои и знакомые – они почти все здесь, в Варшаве. Варшава становится Минском. Минском номер два. Мне уже пишут: давай там встретимся, давай сделаем то и то, какие-то проекты полетели…
– Я правильно понимаю: ты вернулся насовсем?
– Нет-нет, не знаю… Тут сложно. Я могу только наверняка сказать, что там особо ничего меня не держит, а здесь вроде бы ядро есть. И деятельность. Я хотел бы найти постоянное место. Мне кажется, оно больше здесь, чем там.
Здесь больше родина чувствуется. Там буду просто бывать, потому что имею грин-кард, и надо посещать Америку, концерты давать. Потому что там тоже меня уже полюбили и друзья появились, там основал мужской ансамбль, начали петь…
«В Америке совсем нет женщин…»
– Не удивительно – ты везде основываешь ансамбли, нет?
– Ну да (смеется). Но там было сложнее, потому что люди были не музыканты совсем, у каждого свой бизнес. Но по понедельникам начали петь. А у меня ведь была давняя мечта – сделать мужское пение. Ведь на «Спеўныя сходы» обычно приходило 80% девушек и только 20 – парней.
Если говорить о Миннесоте, хотя это можно говорить и в целом об Америке, то там совсем нет женщин (смеется). Все – мужчины. Все такие говорят, мол, надо жениться. Такое гендерное неравенство.
– Но ведь ты женат. Где жена?
– Там осталась.
– Возвращаешься к себе без жены?
– Ну да. Выбираю себя. На сегодня…
– По прилету сюда какая музыка в голове звучала?
– Не звучала музыка… я даже отвык от инструментов. Какой-то протест у меня был. Я играл там на фестивале. Девять выступлений у меня было. Как-то все превратилось в еще один американский корпоратив, а у меня с этим никогда не складывалось. Если и приглашали в какой кавер-бэнд, то не шло. Не идет, если себя не проявляешь, не делаешь того, что из тебя льется.
Там ты должен развлекать. Вот они пришли с пивом, а ты начинаешь рассказывать им какую-то историю о лирничестве, играть какую-то духовную песню – так не закатит. Требуется шоу. Шоу! Америка – это реально шоу. На соседней сцене просто крутят файеры, подбрасывают палочки с огнем – так там крики и аплодисменты. Поэтому не надо играть на лире. Можно просто подбрасывать ее и крутить в воздухе – будет достаточно.
«Дым из машины валит, а я сижу и слушаю The Doors»
– В «Фейсбуке» ты успел написать о начале нового этапа в своей жизни и о том, что про американский период можно уже писать книгу…
– Ох, можно было бы и кино снимать. Америка меня дергала, бросала и разносила. Там каждый день наблюдаешь такое «америкен муви», какое-то кино, которое ты когда-то смотрел в детстве. И вот ты в этом кино живешь и думаешь: Да, а что я здесь делаю, какую роль играю?
В какой-то момент я подумал, что это какая-то игра, квэст, и я должен его пройти. Вот я работаю в мастерской плотника, стругаю, какую-то мебель делаю, скручиваю, иду такой весь в пыли… а через месяц – выступаю на фестивале, где все ходят в средневековой одежде. И каждый день что-то новое и новое. Или там с общиной беларусов мы устраиваем Купалье. И тут же я еду на машине, развожу заказы на Uber по Чикаго и думаю, чтобы не попасть в закрытые, «черные» районы. Потом смотрю: пустые улицы, на светофорах нет машин, компании какие-то – действительно попал в эти отвесные районы. И уже бежит за мной какой-то детина, и я – по газам. Думал, стрелять начнет… Или заходишь в паб, где играет какой-то кантри-музыкант в шляпе, еще какие-то персонажи, хоть рисуй все это. Так это было.
Или аварии эти глупые, непонятно по каким причинам. Просто поменяли колеса на машине, еду – и колеса загораются, а ты летишь под 80 и понимаешь, что имеешь буквально несколько секунд, чтобы успеть что-то сделать. Час-пик, поток машин, сворачиваю вниз, стою на трассе и не могу выйти из машины, потому что просто невозможно. Потом полицейский мне что-то сам меняет. Просто экшн: еду, горит колесо, дым идет из машины – а я сижу и слушаю The Doors…
Да, новая моя машина. Поставил новые колеса себе зимние, они сказали там, что зима уже скоро в Миннесоте наступит. Поставил и поехал. Потом только узнал, что они что-то там неправильно сделали. Говорят: у них впервые за 12 лет такой случай. Та автокомпания, что продала мне машину, они с ними действительно работают уже 12 лет, и никаких не было проблем. Ага, не было, пока Долгушев не появился (смеется).
– Заработал немного американских денег?
– Да я все потратил там! Там невозможно заработать. Чтобы откладывать, нужно более 5 тысяч баксов зарабатывать. Потому что все идет на какие-то кредиты, на оплату того или иного, а чтобы содержать дом, нужно зарабатывать 10 тысяч.
На Uber, при хорошем раскладе, зарабатываешь 250-300 долларов в день… Но я – все. За два дня до отъезда сказал себе: спрыгиваю с Uber.
Многие так работают и спрыгнуть уже не могут. Мой друг пошел работать на траки, ездит в дальние рейсы. Теперь он не может с этого слезть, потому что, если слезет, нечем будет платить за кредиты за дом и машину.
Поэтому… в этом есть какое-то рабство, я не знаю, но людям нравится. Поработали, заработали деньги, сделали покупки, такова жизнь…
Для меня Америка – это такой большой рабочий день, в течение которого напряженно зарабатывают доллары, а в конце недели устраивают корпоратив. Корпоратив на выходные. Америка – это такой большой корпоратив. Сама энергетика там такая. Все работают. Вот реально – работа, работа, работа. Пойти отдохнуть куда-то – нет: только на выходные. Ни концертов, ни мероприятий каких. Здесь я так счастлив, что у меня в понедельник будет концерт, например, или во вторник, может быть.
– Из Долгушева американца не получилось? Можно ли говорить, что ты сбежал оттуда?
– На сегодняшний день да – я сбежал. Можно так сказать (смеется). Но поеду туда в гастрольный тур. Мне там нравится быть на гастролях, а жить – пока не срослось. А гастроли – Техас, Миннесота, Калифорния и т. д. Рождественская программа, тусовки беларусов, тебя очень хорошо везде принимают. Ты там такой уникальный, ведь не так часто приезжают беларусы.
Так жизнь там слаженная, что если работаешь на стройке, у тебя будет страховка, но если ты музыкант, то ты как официант. Какие-то тебе оставляли чаевые – и все. Меня это вводило в диссонанс…
«Хочу, чтобы «Дом творцаў» вновь начал создавать»
– Бывший политзаключенный Игорь Банцер в интервью «Белсату» сетовал на заголовки вроде «Банцер уехал из Беларуси» и предлагал такой вариант: «Банцера нет в Беларуси». Ты сбежал из Америки, прилетел «не навсегда» в Польшу, тебя нет в Беларуси. Как определить статус своего присутствия?
– Я уехал из Беларуси, но, пока самолеты летали, летал туда. Теперь понимаю, насколько это было опасно. Ведь знаю, что папочка на меня уже там лежала. Просто ждали какого-то момента. Хорошо. Я уехал на три месяца. Причем и квартиру здесь снял на три месяца, потому что думал, что больше трех месяцев я не пробуду за границей. Распределение пришло из Академии наук. У меня же была магистратура, сдал все экзамены, осталась только защита магистерской. Но я не полетел, потому что были уже колокольчики: за тем пришли, за тем, за тем…
–Так ты не магистр?
– Не магистр. А работа была о лире. Лирничество на территории Беларуси. Очень глубоко изучал, нашел уникальные материалы. Все написано – лежит у меня сейчас.
Так вот, через три месяца ты понимаешь, что особо ничего не меняется и не изменится. Начинаю постить, что «я здесь», а оттуда пишут: «О, и Сергей уехал». Мне не нравилось это слышать: ага, вот и он уехал, артист, вокалист… Но если подумать нормально – и хорошо, что уехал. Кому Сергей поможет из тюрьмы или откуда там?
Мне сейчас действительно важна идея «Дому творцаў», поддержка наших людей культуры – их и в Беларуси никогда не поддерживали. Я рад, что есть этот проект. Поэтому первое, что хочу, это чтобы «Дому творцаў» вновь начал активно существовать и жить. И чтобы начались резиденции. Ведь я уже забыл немного, как и что здесь работает, потому что под Америку стал подстраиваться. Теперь хочу понять, кому это может быть интересно, кто может быть партнерами и так далее.
Короче, очень надеюсь, что с моим приездом сюда я активнее этим займусь, потому что немного мы просели. Чтобы вновь «Дом творцаў» начал создавать. Уже завтра встречаю первые семьи из Беларуси, чтобы сюда заселить…
– Какое-то финансирование нашлось?
– Теперь я запустил на GoFundMe сбор, и мы собрали за первый месяц деньги, что позволит пригласить 10 человек из Беларуси, кто освободился из тюрем и т.д. На странице «Дому творцаў» можно донатить. Сбор продолжается.
В общем же этот проект мы придумали еще до моего отъезда в Америку. Потом, когда уехал в США, я онлайн координировал резиденции, которые здесь проходили. Всего здесь пожили более сотни человек. Мы помогали и визы открыть, и выехать из Беларуси. Кто-то вернулся, кто-то остался здесь, в Польше. Художники, театралы, режиссеры, актеры, драматурги.
У каждой резиденции были свои художественные руководители. В музыкальной – Виталий Эпов и Ольга Подгайская, они вели группы, репетировали, также Алексей Ворсоба занимался импровизацией с участниками. Театральной – Юрий Чудаков, фольклорной – Анастасия Некрасова и т.д. У нас здесь зал большой, в нем репетировать можно. Когда был оркестр, они все садились и играли, художники – рисовали. В комнатах человек 10-12 можно разместить. Очень ярко все проходило: я сидел там в Америке и радовался, что такое происходит. Ведь там мне такое и не снилось.
– А что снилось там?
– Мне часто родина снится. Очень. Очень часто были сны о том, что попадаешь в Беларусь, идешь, какое-то солнце, классно, и в какой-то момент понимаешь, что тебя сейчас кто-то узнает и сразу сдаст. Или я иду, встречаюсь с кем-то, так здорово, а потом чувствую, что кто-то уже за мной следит. Потом было такое, что сбегал от кого-то, бежали за мной…
Вот такие сны. Минские. Хотя родная деревня Тарчилово на Оршанщине тоже снилась. А вот сон про Варшаву был, что я приехал и землю целовал (громко смеется).
– Так уже поцеловал?
– Нет, не еще!
«Не хотел бы в такую Беларусь возвращаться»
– Ты в одном из интервью очень меткую аналогию с Шагалом приводил, который не вернулся в советский Витебск, хотя его и приглашали…
– Много об этом думал. Я не хотел бы в такую Беларусь возвращаться, какая она сейчас. Это правда. Даже если, представим себе, там безопасно. Видеть эти советские улицы, этих недовольных теток, российских солдат. Чувствовать, что на тебя оглядываются, когда ты говоришь по-беларусски. Нет…
А здесь… Я только собирался ехать, а мне пишет уже мой друг Александр Ясинский: «А давай со мной в тур» с 1 декабря. Польша, Чехия. Я говорю: «Давай, класс!» В Вильнюс еще пригласили на три дня провести мастер-классы и концерты. Так что музыка уже возвращается ко мне.
Дмитрий Мираш / Авер belsat.eu
