«Арестантов конвоируют под землей». Как в Жодинской тюрьме сидят и политические, и осужденные на пожизненное заключение
Тюрьма № 8 (СИЗО) в Жодино считается одной из самых жестоких в стране – по режиму содержания и по отношению к тем, кто там сидит. Это единственное исправительное учреждение, где одновременно сидят подследственные и осужденные, включая осужденных на пожизненное заключение. При этом режим содержания для всех практически одинаковый. После 2020 года тюрьма стала адом для сотен беларусов, попавших в ее жернова по политическим мотивам.
История тюрьмы начинается в 1984 году, когда в Жодино был образован лечебно-трудовой профилакторий № 7 (ЛТП). В 1992 году ЛТП переквалифицировали в следственный изолятор № 8 УВД Миноблисполкома (СИЗО), а в 2006 году – в тюрьму № 8. Территория тюрьмы занимает около 7 га, на которых размещаются 6 режимных корпусов. Тюрьма рассчитана на 1500 человек, большая часть из них – подследственные, чуть более 90 человек отбывают пожизненное заключение.
Территория тюрьмы окружена двойной линией охраны, весь периметр просматривается видеокамерами и имеет систему сигнализации. Внутренние помещения соединены бетонными коридорами с железной дверью, везде проведена сигнализация. Тюрьма отличается от других беларусских изоляторов сетью подземных переходов – арестантов работники тюрьмы конвоируют под землей. Убежать из этого места невозможно.
Испытание Жодино
«Нас привезли поздно вечером. Возле автозака в живой коридор выстроились работники СИЗО с дубинками. Нас выстроили в два ряда и приказали бежать, обязательно с опущенной головой, руки держать за спиной. Мы бежали и получали удары дубинками по разным частям тела, они сыпались на нас со всех сторон. Все это сопровождалось отборным матом, оскорбительными выкриками в наш адрес. После мы бежали через коридор, по лестнице, все так же с опущенной вниз головой. Коридоры тюрьмы широкие, покрашены грязно-рыжей краской», – рассказывает в беседе с «Белсатом» бывший политический сиделец.
По прибытии весь «этап» загоняют в «стаканы» – камеры площадью 1х1 м2, без умывальника и туалета, в каждую заталкивают 10 человек.
«Если двери не закрывались, то собаке отдавалась команда «фас», и люди прыгали друг другу на голову, чтобы не быть покусанными. В ожидании осмотра и обыска личных вещей приходилось стоять в такой «камере» 5, 7, 10 часов. Кто слаб и терял сознание в такой невентилированной душегубке, тому «везло», и его переносили в более «комфортные» условия.
Далее в присутствии работников СИЗО нужно было выложить на стол все содержимое сумки, раздеться догола, приседать до тех пор, пока работник не скажет «хватит».
После обыска всех вели к оперативнику, который предлагал сотрудничество с администрацией: то есть, доносить на друзей и знакомых, на сокамерников. Затем происходило распределение в камере», – рассказывает наш собеседник.
Жизнь без солнца: камера, карцер «пресс-хата»
Камера жодинской тюрьмы представляет собой прямоугольное помещение длиной 6 м и шириной 2-4 м в зависимости от количества спальных мест. Двери металлические, за ними – еще одна дверь, сваренная из металлических прутьев. Окна с металлической решеткой, наглухо закаленные и заваренные железной сеткой-рабицей со стороны улицы, что делает практически невозможным доступ солнечного света и проветривание помещения.
В камере есть металлический унитаз и умывальник. Пол бетонный, спальные места (двухъярусные нары) сварены из металлических пластин. Посередине камеры стоят металлический стол и скамейки, приваренные к полу.
В камере для пожизненно заключенных содержатся 3-4 человека, для подследственных – 10-12 человек. Иногда камеры переполнены, и тогда сидельцы должны спать на нарах по очереди. Свет горит и днем и ночью. Освещение слабое, лампочки мощностью 40 Вт. Каждые 15 минут в ячейку камеры смотрит дежурный контролер, который следит за порядком.
После отбоя в камере отключают воду и электричество. Если человека заселяют в «хату», матрас и одеяло выдадут только на следующее утро, и первую ночь приходится спать на полу или на столе. Спать в течение дня не разрешают.
Карцер располагается в подвале (если выглядишь из маленького окошка во двор, то глаза – на уровне земли) и представляет из себя помещение 2,5х10 шагов, с бетонным пеньком посередине камеры, на котором можно сидеть только во время приема пищи. Остальное время – с 8:00 до 22:00 – человек должен стоять, может ходить или попытаться посидеть на тумбе. Сидеть на пеньке днем считается нарушением режима, за что время в карцере продлевается. В камере есть унитаз и металлические норы, которые днем пристегиваются к стене. На ночь нары отстегиваются, а арестанту дается матрас. Однако те, кто прошел карцер, утверждают, что на практике матрас дается только подследственным, а осужденные спят на голых нарах. Окно в карцере наглухо закрыто, заварено железом, там никогда не бывает солнца.
Карцер используется для заключенных, на которых нужно «наехать» по просьбе следственных органов или по собственной инициативе администрации тюрьмы, например, для заключенных, нарушающих режим содержания. Для «воспитания» используются и такие методы: пол карцера заливается водой, коридорный швыряет в нее тазик хлора и закрывает за собою дверь. От этого человек в карцере может получить химические ожоги глаз и дыхательных путей.
Ходят слухи, что до сих пор в Жодино существуют «пресс-хаты», где человека со старта бьют, заставляют писать покаяния и делать признания. Работники тюрьмы охотно подогревают такие разговоры, чтобы вселить в новоприбывшее чувство страха.
Отдельное время на просмотр ТВ, юшка из кильки и запрет на шорты
В жодинской тюрьме есть специальный режим содержания, так как здесь отбывают наказание пожизненно заключенные. Главное правило в тюрьме – неукоснительно соблюдать распоряжения администрации. Осужденные не могут осуществлять никаких самостоятельных действий вне камеры. Через коридоры передвигаются, согнувшись пополам, с вытянутыми назад руками в наручниках, пальцы должны быть растопырены.
В 6:00 подъем, в 22:00 отбой. Ночью все обязаны быть в постели, и любые перемещения, кроме туалета, запрещены. Уборка по графику – 4 раза в день. Первая уборка – сразу после подъема, последняя – перед отбоем. У «пожизненных» отдельно выделяется время на просмотр программ БТ днем и вечером.
Прогулки преимущественно от получаса (для пожизненно осужденных) до часа (вместо двух по закону). Прогулочные дворики напоминают бетонные клетки с зарешеченным небом. Дворики отгорожены еще и перегородками, чтобы арестанты не перебрасывались записками.
В камерах все мужчины должны быть гладко выбриты и ходить только в спортивном костюме. Здесь запрещено ходить в шортах и тишортках без рукавов, даже если летом в камере становится жарко.
Кормят плохо: порции еды очень маленькие, и основной рацион – уха из кильки, паштет из нее же, квашеная капуста всех видов, зеленая или гнилая картошка. Более-менее приличную еду дают в дни, когда администрация тюрьмы обходит свои владения: тогда арестанты и овсянку могут получить, и даже гороховый суп, и макароны.
«Отоварка» (магазин для людей, содержащихся под стражей) – два раза в месяц. Можно купить сахар, конфеты, сигареты, масло и прочее.
На действия администрации и работников пожаловаться невозможно – ни одна твоя жалоба в надзорные органы не покинет стен учреждения, хотя по закону это должно происходить в течение суток.
Странные правила с неудивительно наказанием за нарушение
Острые предметы в камере не разрешены, поэтому еду приходится резать ниткой или самодельными резаками, сделанными из одноразовых станков для бритья.
Зубную пасту в тюремном ларьке продают в жестяных тюбиках и предлагают выдавить ее в полиэтиленовый пакет, так как заключенным запрещено иметь вещи в металлической упаковке. Даже пену для бритья при заезде в тюрьму надо тоже выдавить в пакет.
Кружка у арестованного должна быть только одна – так называемая зечка. Она алюминиевая, без скобок. Из нее невозможно пить горячий чай, так как легко обжечь губы железом. Ее нужно постоянно начищать до блеска – для этого арестантам выдается песок.
По правилам внутреннего распорядка, полотенце не может лежать на нарах. Где его сушить после душа – непонятно. Лежать днем на нарах запрещено, можно только сидеть. Ноги на свою же постель закидывать тоже нельзя. Три раза полежишь – попадешь в карцер.
Воду в камере обычно не включают, пока утром все не заправят постель, только после этого можно помыться. Вода только холодная и есть не постоянно.
«Мы обычно разгадывали кроссворды, читали книжки, рассказывали друг другу разные истории. Делали из хлеба шашки, рисовали на бумаге шахматную доску и играли. А еще был такой лайфхак: отрываешь кусочек туалетной бумаги, натираешь его мылом, высушиваешь, потом скручиваешь в свечу, поджигаешь – и идет приятный запах», – говорит наш собеседник.
Обыски в камерах для подследственных проводятся ежедневно. Открывается дверь камеры, и в помещение забегает овчарка без намордника. Далее подследственных выводят в коридор. Всем нужно стать лицом к стене, ноги на ширине плеч, руки положить высоко на стену ладонями наружу. В такой позе приходится иногда стоять около часа.
После окончания обыска всех снова заводят в камеру.
От нормальных парней до садистов
Жодинская тюрьма – режимный объект особого назначения, поэтому и отбор работников сюда особенный. Работники даже во внутренние помещения могут входить только через специальные пропуски. Нередко молодые люди из Жодино идут сюда на работу, чтобы не проходить срочной службы в армии.
Отношение к политзаключенным здесь разное и зависит от человека. Например, там работает прапорщик, который не любит беларусский язык и издевательски отвечает на него: вот если будешь говорить на «нормальном языке», может, тогда мы тебя и услышим.
«Но есть и нормальные работники, обычно молодые мальчики. Однажды был случай: предупредили, что выведут нас утром на прогулку только на 15 минут, так как пришло огромное количество посылок, и они будут разбирать их всю ночь, чтобы все раздать. Мы согласились, потому что понимали, что люди в камерах ждут передачи. Еще некоторые работники передавали спички, сигареты, бумагу, девушкам – сладкое, шоколад. Они говорили: мы только после армии, в Жодино сложно с работой, устроились в тюрьму», – рассказывает бывший сиделец.
В тюрьме также есть отряд хозяйственного обслуживания – осужденные, которые вместо отправки «по этапу» изъявили желание остаться в СИЗО, отбывать здесь наказание и работать. Они выполняют все работы на кухне, в подсобных помещениях и на улице. Отдельно работает медсанчасть.
В среднем на 5-7 сидельцев приходится один работник. В коридоре – 2 контролера. Смена работников длится 12 часов. На всех 1500 заключенных в тюрьме есть 2 психолога.
Есть на территории тюрьмы специальное подразделение – группа резерва. Это дежурная служба, которая должна сработать по сигналу тревоги, например, когда кто-то попытался совершить суицид, подрался и т.д. Нередко они работают в «профилактических целях». Если, например, в камере несколько человек чего-то не поделили, то группа резерва врывается в камеру в масках, бронежилетах, с дубинками, и начинает всех молотить, а затем, например, на их команду каждый сиделец берет в руки матрас и начинает в качестве наказания бегать по коридору.
«Иногда в камере мы слышали, как в коридоре кого-то заставляли отжиматься, приседать. Человек кричал, что не может больше садиться, в ответ на него садились. Есть такое поверье, которое рассказывают сами работники: чтобы не вернуться в тюрьму, нужно хорошо хлопнуть входной дверью. Я, когда освобождался оттуда, так и сделал», – вспоминает наш собеседник.
Известные заключенные жодинской тюрьмы
В разное время через тюрьму № 8 прошли известные беларусские общественные деятели, политики, активисты и журналисты. Среди них правозащитник Алесь Беляцкий, бывший ректор БГУ, кандидат на президентство в 2006 году Александр Козулин, активисты Дмитрий Дашкевич, Василий Парфенков, Николай Дедок и Дмитрий Полиенко, блогеры Эдуард Пальчис и Игорь Лосик, политики Николай Статкевич и Мария Колесникова, журналистки Екатерина Андреева и Дарья Чульцова, лидер «Молодого фронта» Денис Урбанович, руководитель независимого Союза поляков Беларуси Анжелика Борис, активист СПБ и журналист Анджей Почобут (остается там до сих пор больше года), предприниматель, медиаменеджер, бывший владелец галереи «Ў» Саша Василевич и другие.
Саша Гоман /ММ belsat.eu
