Здесь царит свобода выбора и политических убеждений. Одни готовятся к партизанскому движению, другие – к участию в боевых действиях в Украине. Но все знают, где на теле имеется углубление, в которое так ловко прилегает приклад автомата. Разве что реплик оружия и униформы уже не хватает, а финансовой помощи нет. За несколько недель до Дня Воли «Белсат» побывал на полевом выходе варшавской хоругви «Посполитого рушения».
12 марта, на часах – 14:00, мерзлый бесснежный лес возле Варшавы. Девушка в балаклаве сжимает в руках автомат. «Вы…» – «Обращайтесь ко мне Монро». – «Мэрилин Монро?» Вместо ответа девушка смещает черную балаклаву ниже подбородка. Все замолкают и смотрят на нас. А у нас отняло речь.
Монро смеется и откладывает автомат. На фоне партизанских сосен и разорванных туч над верхушками деревьев девушка выглядит фантастически. Очень похожа на американскую кинозвезду 1950-х годов. Как говорят, волосок к волоску. Такая же очаровательная. Из-под шапки выбивается белокурая прядь.
Говорит, что начала посещать занятия «Посполитого рушения» в январе, научилась уже тактике и стойкам, а главное – пользоваться оружием: «До прихода сюда я представляла себе, что начинается война, возле меня лежит автомат, а я не знаю, что с ним делать. И тогда решила присоединиться к ополчению. Считаю, что сегодня каждый должен владеть оружием. Ведь надо быть бдительным и подготовленным, если твой сосед – Россия».
На вид ей около 25 лет. Высокая и стройная, одетая в военную, на несколько размеров больше куртку. Но Монро идет. Признается, что ей комфортно и в этой одежде, и в берцах.
«В любом случае более комфортно, чем на каблуках, – смеется. – С формой у нас действительно проблема. Приходят новые люди, и у них пока нет военной одежды. Что-то полк Калиновского присылает, делимся с другими хоругвями. Так и существуем».
Участники варшавской хоругви одеты действительно немного по-партизански, неоднородно. В униформе только те, кто записался в хоругвь с начала года. Рекруты-новобранцы пока в основном в штатском.
Тех, кто пришел в этот день в хоругвь впервые, шестеро человек. Командир варшавской хоругви отдельно отрабатывает с ними команды и вскидывание автомата. Страйкбольные реплики оружия также разные.
Если не прислушиваться к объяснениям командира, может показаться, что это обычный инструктаж страйкбольной команды. Но пресс-секретарь «Посполитого рушения» Сергей Кедышко, тайными тропами приведший нас на место занятий, объясняет, что между тренировкой рушения и страйкболом есть принципиальная разница.
«Страйкболисты – люди, которые всю жизнь играются в солдатиков. Для них это хобби. А мы не играем – мы готовимся. Люди вынужденно этим занимаются, потому что нормальный гражданин не может стоять в стороне от происходящего.
Мы должны начать готовиться к освобождению родины. Мы выехали, но не забыли Беларусь. И не забудем», – говорит Сергей Кедышко (кстати, двоюродный внук того самого героя-подпольщика Николая Кедышко, чьим именем названа улица в Минске).
Что касается оружия, то он объясняет: оно здесь такое же, как в страйкболе, пневматическое (ASG, или airsoft guns), иначе – страйкбольная реплика оружия, или приводы.
«Но это не палка и не камень, это муляж оружия. Человек получает навыки, как прижимать, целиться, нажимать на курок. И если в руках окажется боевое – не растеряется и будет знать, что делать», – рассказывает Кедышко.
По словам Сергея Кедышко, за последний месяц «Посполитое рушение» увеличилось на 100 человек (всего сейчас около 250 резервистов). Люди начали активно записываться в хоругви после провозглашения ополчением своей самостоятельности 8 февраля. Кедышко говорит, что с таким наплывом рекрутов пока не могут справиться, потому что не хватает рук, чтобы быстро верифицировать всех кандидатов. Люди ждут одобрения несколько недель. Формы и и страйкбольных приводов на всех новобранцев не хватает.
«И это наша пока основная забота – как найти ресурсы, чтобы продолжать дело и привлекать новых людей. Еще раз заявлю официально: никакие спецслужбы нас не финансируют, как не финансирует и польское правительство. Но от Объединенного кабинета тоже пока что мало помощи. Да, были переговоры и встреча в офисе Светланы Тихановской. Мы получили небольшую помощь, но она разовая.
И это парадоксально, ведь идет война, в которую вовлечена Беларусь, а такая структура, как мы, вдруг оказывается никому не нужной. Нам говорят: ага, очень хорошо, что вы есть, спасибо вам и – развития! На этом все», – сетует пресс-секретарь «Посполитого рушения».
Финансовый сбор на закупку 100 комплектов экипировки для «Посполитого рушения» объявил недавно BYSOL, так что помочь добровольцам теперь может каждый беларус.
Сергей добавляет: несмотря на трудности, рушение продолжит развиваться и двигаться вперед («Нет вариантов»). И продолжит готовить людей для военных подразделений беларусов в Украине. Причем к этому, как утверждает Кедышко, никто никого не принуждает. Поехать или не поехать воевать в Украину – дело не контракта или принуждения, а доброй воли («Нет такого, что мы вот тебя здесь поднатаскаем – и ты обязан идти на войну»).
По его словам, из хоругвей на войну отправились уже 15 человек, один из них поехал недавно в Украину с флагом «Посполитого рушения». Организация готовит резерв для всех беларусских подразделений (не только для полка Калиновского), воюющих за свободу Украины.
Тренировка проходит на берегу небольшого пруда, заросшего сухим камышом. Вокруг лес, очень напоминающий беларусский (Заславль? Логойск?). Сосны и березы заглядывают в черную воду. Холодно.
«Патруль, контакт, колено!» – звучат команды со стороны группы новобранцев.
Бывалые занимаются топографией, измеряют длину своих шагов, чтобы потом искать по координатам обозначенные в партизанском лесу метки. А рекрутам объявляют перекур.
«В ноябре 2021 года приехал сюда, пошел на работу, чтобы заработать денег и купить амуницию. Потом записался в «Посполитое рушение». С самого начала войны решил, что должен быть в Украине. Не могу согласиться с тем, что там гибнут дети и мирное население», – рассказывает один из новобранцев с позывным Никсон.
Он признается, что уже «твердо решил ехать» в полк Калиновского защищать Украину, а после победы – освобождать и Беларусь «от этого Лукашенко поганого и от российских оккупантов». Никсон говорит, что военным делом заинтересовался еще в 2014 году: читал книги, смотрел военные документальные фильмы, изучал технику боя. Сегодняшние занятия ему очень понравились.
«Как командир? Ой, очень приятный человек», – говорит рекрут Никсон.
Командир варшавской хоругви просит о радикальной анонимности, чтобы не называли даже его позывного. У него есть военный опыт и он охотно делится им с новичками, а сам при этом оттачивает свои навыки. По словам командира хоругви, новые люди приходят постоянно. В варшавской собралось больше взвода. Занятия проходят по программе, разработанной для всех беларусских хоругвей в Польше. Сбор – два раза в неделю. В зависимости от плана на день, от трех до шести часов. Локализация сборов постоянно меняется. Бывают и вечерние, и ночные тренировки.
«Так, сегодня на занятиях около 20 человек, включая шестеро рекрутов, с которыми мы занимались базой: стойки, вскидывания, положения и так далее. Девушки? Девушки к нам с самого начала ходят. Никого не хочу обидеть, но девушки еще более старательные, чем парни, к ним вообще нет вопросов, молодцы», – отметил командир хоругви.
Пользуюсь перекуром (хотя почти никто не курит), чтобы поговорить с резервисткой с позывным Мона. Глядя, как всем телом дрожит от холода журналист «Белсата», Мона предлагает чай и с улыбкой отмечает, что это не самый холодный день («Занимались и на морозе»). Женщина смотрит на нас темными теплыми глазами из-под очков, но полностью лица не показывает.
Говорит, что в 2020 году ей было «странно наблюдать», как протестующие отказывались от силового сопротивления, потому что верили, что ГУБОПиК или ОМОН будут милостивы хотя бы к детям и женщинам:
«Это была иллюзия. Тем, кто понимает только язык насилия и силы, нужно отвечать на понятном им языке. И я решила освоить этот язык. Ведь как раз он сейчас нужен. Как способ общения с ними. На другом с нами никто не будет разговаривать: ни Лукашенко, ни его цепные псы. Только на языке страха и языке силы. Это мой ответ на вопрос, почему я пришла в “Посполитое рушение”».
Этим языком Мона уже немного владеет. Не исключает, что через некоторое время может оказаться в Украине, чтобы защищать людей, когда-то приютивших и защитивших ее от репрессий. Но главная цель – освобождение Беларуси и возвращение туда демократии.
Один из участников хоругви обособляется, подходит к берегу пруда и мечтательно поглядывает вдаль. Позывной – Игнатий. Хороший беларусский язык. В гражданской жизни изучает беларусскую культуру. «Я более творческий человек», – признается он.
«Я не пошел воевать в Украину. И пока не собираюсь, потому что считаю, что это больше украинское дело, но если бы у меня был больший опыт – поехал бы, почему нет. Пока же от меня там толку будет мало, только путаться буду между военными», – улыбается Игнатий.
Он отмечает, что смысл нынешнего «Посполитого рушения», к сожалению, не совсем соответствует тому знаменитому смыслу, который ему придавался в ВКЛ, потому что сейчас рушение формируется не на беларусской земле. И добавляет: «Но оказываешься в окружении людей, желающих быть вместе и желающих освобождения Беларуси. Такова наша атмосфера. Пусть в эмиграции, но ты среди беларусов и чувствуешь уют».
«Граната!» – звучит вдруг за нашими спинами. Ищу глазами дерево, чтобы спрятаться, но до ближайшей сосны метров 30. Оказывается, надо падать на живот или на спину. Первый (point man) – обязательно падает на спину, чтобы иметь возможность наблюдать и, если нужно, отстреливаться. Ноги сомкнуты.
Все это рассказывает и показывает группе резервист с позывным Рокки. Объясняет, почему с гранатами не всегда работает правило трех секунд (детонирует через три секунды после отстрела скобы). Времени у того, к кому прилетит граната, может быть меньше, потому что, во-первых, граната может быть кустарно модифицирована, а во-вторых («И это популярно у русни»), тот, кто ее бросает, может задержать ее в руке лишние пару секунд.
«Приземляемся, ноги сводим вместе – и чтобы были готовы продолжать вести огонь», – командует Рокки. Под этим позывным и черной балаклавой кроется известная личность – анархист Роман Халилов. Он говорит нам, что в его случае сохранять анонимность не имеет особого смысла, ведь его и так все и везде узнают. Хотя бы по бархатно-черным бездонным глазам.
«Нет, я здесь не инструктор, хотя и имею определенную подготовку. Просто из-за отсутствия финансирования мы не можем оплачивать работы инструкторов, поэтому, если кто-то умеет, показывает другим. Все держится на энтузиазме. Это вынужденно. Я себя исчерпывающим экспертом по саперному делу не считаю», – смеется Роман Халилов.
Он признается, что с начала полномасштабной войны в Украине пересмотрел свои анархистские взгляды: «Ведь твои теории – они в книжках, а люди умирают здесь и сейчас. Ты можешь критиковать и украинское государство, но понимаешь: если оно проиграет, люди, о которых ты заботишься, окажутся в аду. Зло, несправедливость, тиранию, пытки, убийства и нищету – все это принесет Россия. И ты понимаешь, что твой долг как человека, который борется за равноправие и демократию, быть с этими людьми, защищая их свободы. А книжки, они и есть книжки».
Говорит, что давно понимал: от Лукашенко не избавиться мирными протестами или переговорами. Роман может пойти на переговоры разве только в случае полного проигрыша России. А если та проигрывает, но сохранит силы, чтобы влиять на Беларусь, тогда возникает много вопросов.
«Что я точно знаю, так это то, что Лукашенко не уйдет из-за каких-то гуманистических соображений. Этого не будет. В нем нет ничего человечного. Поэтому так: надейся на лучшее – готовься к худшему. То есть если понадобится партизанскими действиями с оружием в руках вычищать это зло в Беларуси, я буду к этому готов. Поэтому и пришел сюда, к этому и готовлюсь», – подытоживает Халилов.
Роман считает, что на голом энтузиазме, без финансовой поддержки «Посполитое рушение» может продержаться еще с полгода, но затем начнутся проблемы («На своем внутреннем горении люди долго не протянут»). А в будущем отсутствие подготовки и материально технического обеспечения может вылиться в чью-то жизнь, говорит он. Важное дело требует поддержки.
«Да, здесь как одна семья. Здесь не важно, как ты называешь Бога. Вы говорите по-русски или по-английски. Не важны и твои политические взгляды. Важно только то, что ты хочешь видеть Беларусь свободной, демократической страной и какой ты боец. Все второстепенное отпадает», – отмечает Роман Халилов, который не может поехать воевать в Украину, потому что имеет запрет на въезд по линии СБУ.
Неизвестно, Бог (как бы Его ни называли) ли придумал это углубление возле плеча, к которому столь ловко прилегает приклад «калаша», но все резервисты и резервистки уже знают о нем. Несколько групп расходятся по околоваршавскому лесу (точь-в-точь как возле Минска) в поисках меток – по обозначенным координатам. Никаких телефонов и гугл-карт – в руках только компасы.
«Мы станем всенародным движением, потому что… Даже если не говорим, что идет война на территории Беларуси, то она оккупирована. И если хотим вернуться домой, а я очень хочу и очень по нему скучаю, мы должны превратиться в настоящее народное рушение. Делать это, потому что никто за нас этого не сделает», – говорит на прощание Монро, и из-под ее кепки выбивается белокурая прядь волос.
Силуэты Монро, Рокки, Белого, Игнатия и других беларусов исчезают в чаще польского леса. Тайными партизанскими тропами пробираемся к автомобилю. Небо над Варшавой репетирует весну. Над Беларусью – тоже.
Беларусские хоругви «Посполитого рушения» существуют на сегодня в Польше в шести городах: Белостоке, Варшаве, Вроцлаве, Гданьске, Лодзи и Познани. Две хоругви действуют и в Литве – в Вильнюсе и Каунасе. Чтобы присоединиться к «Посполитому рушению», пишите в чат-бот в телеграм-канале организации.
Дмитрий Мираш / Авер belsat.eu