Последняя неделя напомнила белорусам, что международные санкции в отношении нашей страны уже действуют: решения Европейского Союза ограничили международные операции для трех государственных банков, а «Абсолютбанк» из-за санкций США был вынужден прекратить обслуживание карточек Visa и совершение валютных переводов. Мы поговорили с экономистом Дмитрием Круком о том, какое будущее ждет белорусские банки и к чему в нынешней ситуации готовиться белорусам.
Как западные санкции бьют по белорусским банкам?
Экономист и старший научный сотрудник исследовательского центра BEROC Дмитрий Крук отмечает, что ситуация с «Абсолютбанком» пока единичная. По его словам, сейчас трудно предугадать, какой банк будет следующим. Сегодня на повестке дня – санкции разных стран, но важна механика того, как действуют эти санкции и какие у них последствия. Существенно и то, какая именно страна приняла эти санкции:
«Если мы говорим об «Абсолютбанке», то это кейс, когда белорусский банк (пока единственный) попал в SDN-лист OFAC США (OFAC, Office of Foreign Assets Control – Управление контроля за иностранными активами, оно публикует специальный черный список – SDN, Specially Designated Nationals List, в котором перечислены люди и организации, с которыми гражданам США и постоянным жителям страны запрещено заниматься бизнесом. – Примечание Belsat.eu). Попасть в этот список для финансового учреждения – получить своеобразную черную отметину в глобальном масштабе. Де-факто это делает почти невозможными международные транзакции в долларах. Для любого белорусского банка такая ситуация если не катастрофическая, то близкая к ней», – объясняет Дмитрий Крук.
Экономист придерживается позиции, что при определенных условиях такие же санкции со стороны США могут быть распространены и на другие белорусские банки, но он пока не видит оснований ожидать в ближайшее время появления другого белорусского банка в SDN-списке:
«С одной стороны, США, страны ЕС и другие декларируют, что координируют свои санкционные пакеты. Если исходить из этой логики, то можно говорить о том, что шансы на включение в SDN-лист США есть и у ряда государственных банков, которые поименно названы в санкциях ЕС. С другой стороны, пока финансовый сектор не называется в указе Байдена как одна из секторальных целей санкций (и это главное отличие от секторальных санкций ЕС). И «Абсолютбанк» попал в список не за принадлежность к финансовому сектору, а в связи с тем, что в SDN-список попали компании и лица, аффилированные с этим банком».
Для остальных банков, особенно трех государственных – «Беларусбанка», «Белинвестбанка» и «Белагропромбанка» – большей проблемой остаются санкции Европейского Союза. Пока они не настолько критичны, но постепенно генерируют ряд негативных эффектов:
«Если логика эскалации в отношениях Беларуси с западными странами сохранится, то и ситуация с санкциями США может измениться. В этом случае там может появиться и секторальный финансовый компонент (текущая редакция указа позволяет расширять подсанкционные сектора, достаточно согласования между госсекретарем и секретарем государственной казны). И тогда механизм включения в SDN-лист может затронуть крупные государственные банки», – добавляет эксперт.
Как будет меняться банковский сектор Беларуси?
Нынешняя ситуация с белорусскими банками очень шаткая и невнятная, и в ней очень много факторов. Дмитрий Крук допускает различные сценарии ее развития даже в ближайшие месяцы. Но и принятые санкции в отношении белорусских банков в дальнейшем будут иметь существенные эффекты:
«Во-первых, это так называемые побочные потери. Например, реагируя сейчас на отток депозитов, которые уходят и в связи с предостережениями людей на фоне санкций, банки вынуждены повышать процентные ставки по ним. Также они вынуждены ограничивать свою кредитную активность. Это также отрицательно влияет на финансовые результаты, хотя формально и не связывается с санкциями.
Во-вторых, это отрицательный информационный эффект. Если названия белорусских банков или просто белорусская банковская система упоминаются в связи с санкциями, это остережет фактических или потенциальных партнеров иметь с ними дело. И это также может приводить к существенным потерям. Более того, такой информационный эффект может начать расширяться самостоятельно. Например, в определенный момент это может привести к снижению рейтинга белорусских банков. А это почти гарантированно означает новую волну проблем и ухудшения в отношениях с контрагентами.
В-третьих, это эффект упущенных возможностей. Например, санкции ЕС накладывают существенные ограничения на бизнес-отношения с подсанкционными банками. Они теряют много инструментов, на которые могли бы рассчитывать в нормальном состоянии. Если эта ситуация затянется, то оторванность и изолированность от передового мира будет сказываться и на фундаментальных качествах конкурентоспособности. О технических и технологических новациях в банковском деле наши банки все больше будут слышать через третьи руки, но „прикоснуться к ним и пощупать“ будет все проблематичнее», – объясняет экономист.
Каковы последствия санкций для белорусов?
Дмитрий Крук отмечает, что пока еще рано рассуждать о последствиях от санкций в банковском секторе для обычных белорусов. Сейчас очевидны только проблемы с международными переводами и платежами. То есть могут возникнуть сложности с расчетом карточками за границей и переводами денег из-за рубежа, но это будет зависеть от конкретной ситуации. Также сейчас заметно сужение доступа к кредитам и повышение ставок по ним. По мнению эксперта, эти вещи могут стать хроническими.
«Если же ситуация достигнет уровня полноценного банковского кризиса, то она может повлечь за собой и проблемы с доступом к своим сбережениям. Более того, чаще всего эпизоды банковского кризиса перерастают в более широкий финансовый и/или экономический кризис. В этом случае комбинация последствий может состоять из инфляции, снижения доходов, безработицы и прочего», – говорит эксперт.
Как будут меняться ставки по депозитам?
Дмитрий Крук добавляет, что проблемы белорусских банков вызваны не только санкциями со стороны стран Запада. Важно учитывать и существенное снижение доверия к банковской системе и отток валютных депозитов населения. Такая тенденция наблюдается уже полтора года и, в свою очередь, приводит к повышению ставок по депозитам.
«В отношении рублевых депозитов Нацбанк хоть частично и далеко не последовательно, но как-то реагировал на изменяющуюся конъюнктуру в эти полтора года. Соответственно, ставки по рублевым депозитам, пусть и не в полной мере, отражали условно равновесный уровень ставок за счет ряда искусственных ограничений и механизмов, но хотя бы двигались в одном направлении с этим равновесным уровнем (то есть повышались). Последние месяц-два здесь принципиально ситуация не изменилась, и дальнейший рост ставок, который можно увидеть, отражает рост рисков, в том числе связанных с санкциями.
В отношении ставок по валютным депозитам ситуация отличалась. Декларируя цель дедолларизации, еще в начале 2019 года Нацбанк их почти заморозил. Поэтому за полтора года бурного оттока валютных депозитов фактический уровень ставок очень отстал от того, который бы можно было назвать равновесным. В конце июня Нацбанк отменил то ограничение, и произошло определенное освобождение ставок по валютным депозитам. Поэтому мы сейчас и видим их существенный скачок. Но очень сомневаюсь, что это сможет развернуть тренд оттока валютных депозитов. С этой точки зрения решение запоздалое. В лучшем случае оно, скорее, позволит замедлить этот отток».
ВК/МВ belsat.eu
