«Лежала кипа 70% – и стопочка 30%». Бывший директор школы Сергей Стречко раскрывает секреты белорусских «выборов»
«Лучший директор страны» – так назвали в августе 2020-го бывшего руководителя СШ№ 10 Полоцка Сергея Стречко его ученики и выпускники. За отвагу и честность. После выборов он первым из педагогов публично призвал пересчитать бюллетени. Знал, о чем говорит, так как с 2006-го возглавлял участковые комиссии. Быть председателем избиркома отказался в 2019-м и был уволен, однако выиграл суд и восстановился на работе. Должность директора школы занимал 17 лет подряд. Об избирательных махинациях, «референдуме» и Светлане Тихановской с Сергеем Стречко мы разговариваем в варшавском кафе.
– Сергей, в 2020 году вы уже не были председателем избиркома, но призывали к повторным выборам. По вашей версии, Лукашенко проиграл. С каким результатом?
– Уточню: это не версия – я полностью убежден, что около 4 миллионов избирателей в стране проголосовали за Светлану Тихановскую. Я 13 лет был председателем комиссии и знаю точно, что результаты на участке в нашей школе – это среднестатистический показатель по стране. И 9 августа 2020 года на нашем участке победила Тихановская.
Честные члены избирательной комиссии, которые там были и которым я полностью доверяю, сказали: «Мы видели собственными глазами: лежала кипа 70% и стопка 30%». И точка.
Поэтому я и призвал к пересчету бюллетеней. На нашем участке, кстати, результаты голосования так и не вывесили.
«Тихановская должна положить ладонь на Конституцию»
– 14 августа вы записали видеообращение…
– На самом деле это был уже второй ролик. Первый записал раньше. Снимал его в кабинете: порвал все дипломы и грамоты, сказал, что не буду служить кровавому режиму. Сказал, что Лукашенко проиграл выборы и призвал Тихановскую заступить на должность. Однако тот ролик так и не был опубликован.
– Считаете Светлану Тихановскую президентом?
– Безусловно. И повторю: Тихановская должна признать себя президентом! Этого ждут все: от Микашевичей до Витебска, от Бреста до Могилева. Вся страна ждет! Тихановская должна положить ладонь на Конституцию и сказать: я президент. А человека, нарушившего закон, надо арестовать.
– Почему, по вашему мнению, она не сделала этого еще?
– Я не знаю. Наверное, здесь какая-то политика. Хотя она должна была бы устроить инаугурацию. И не беспокоиться об этой европейской политкорректности. Мы, белорусы, должны сами решать свою судьбу. А то, как это воспринимают и что говорят европейские политики, – это их дело. А наше дело – белорусское. Выбрали тебя президентом – будь им. А что там дальше – время покажет.
«Люди голосуют, а ты знаешь, что это не имеет смысла»
– Что произошло после публикации вашего видеообращения?
– Я пришел на работу, а там уже висели плакаты: «Сергей Николаевич, вы лучший директор страны!», «Мы гордимся вами!» и т.д. Дети и выпускники всю школу обвесили такими плакатами. Они, кстати, висели довольно долго, не целую неделю. Потом пришла женщина из отдела образования и все посрывала, положила на мою машину – это, мол, забирайте с собой и развешивайте дома. Теперь один плакат только сохранился, где о лучшем директоре страны. Остальные пришлось уничтожить.
Да, я был одним из первых педагогов, кто публично заявил о своей гражданской позиции. Но самый большой подвиг совершили те директора, которые вывесили неподдельные результаты. Вот это был подвиг! А такие были и в Брестской области, и в Витебске… Был ли мой поступок подвигом? Время покажет. Может, то только первая ласточка, может, еще надо делать и делать такие подвиги.
И поначалу давления никакого не было. Со своим заместителем по воспитательной работе, которая стала вместо меня председателем комиссии, мы вообще об этом не разговаривали. Она понимала, что делает, и она знала, что я сказал абсолютную правду. Ну, но там другое отношение к жизни и служебной лестнице. Как работали, так и продолжали работать.
– У вас большой опыт работы на выборах в качестве председателя избиркома. Помните свои первые выборы?
– Первый раз председателем комиссии стал в 2006-м, на президентские выборы. И с тех пор до 2019 года работал во всех электоральных кампаниях, которые пришлись на тот период. Но «ломало» меня уже на первых выборах. Почему согласился?.. Говорили, мол, Лукашенко наш, свой, белорус, и надо его поддержать. И уговорили меня. Молодой был. А потом все уже: как один раз сделано, так и пошло. Пока не осознал окончательно, что не могу.
– Почему только в 2019-м?
– Ну, для каждого понимание в свое время приходит, понимание, что идти против воли народа нельзя. И опостылело уже! Каждый избирательный процесс: люди идут и голосуют, а ты понимаешь, что все это не имеет смысла. И что люди ходят, ходят – а все оказывается ложью. Все цифры пишутся те, которые тебе надиктовывают. Причем ошибку сделать нельзя даже после запятой. С точностью сотых долей должно быть.
– Кто диктует?
– Ну как кто? Исполком. Вызывает тебя начальник организационно-кадрового отдела, который занимается выборами, ты приходишь туда: он диктует, а ты записываешь. Идешь на участок и пишешь результаты. И не только результаты, а и цифры числа избирателей, какой процент, какая явка, сколько за одного, сколько за другого…
«Ты директор – и должен иметь чистую совесть перед учениками»
– И что произошло в 2019-м?
– Ничего. Просто пришло окончательное решение: больше нет! Никто на меня не давил. Сам пришел к этому, что нужно жить честно. Ты директор школы, и у тебя должна быть чистая совесть перед учениками и их родителями. А то получается: говоришь одно, а делаешь совсем другое. Ну и процесс внутренней борьбы все-таки завершился: надо жить по совести. И по закону.
– И что, можно было просто отказаться и выйти из этой системы?
– Нет, конечно. Парламентские выборы 2019-го были в ноябре. А в октябре я сказал, что поеду в отпуск. Сказали: «Хорошо». А на третий день досрочного голосования попросили: пиши заявление на увольнение, увольняем тебя по статье. Запугивали, но я не побоялся и подал в суд – и выиграл дело, потому что была тогда четкая позиция суда и прокуратуры.
«Референдум»? Все пойдет как и раньше
– В Беларуси сейчас – уже без вас – приближается к финишу очередная электоральная кампания. Считаете ли вы, что на так называемом «референдуме» все пойдет как и раньше – с надиктованными результатами?
– Все пойдет как и раньше. Ведь система не изменилась. И весь этот механизм, который настроен, как хорошие швейцарские часы, не поменялся. Там остались все те же люди, которые не понесли никакого наказания после фальсификаций последних выборов. Поэтому, так: что им велят – то и напишут. Не имею никаких сомнений.
– Так что нужно, чтобы эти «часы» сломались?
– Пока не сменится власть, ничего не сломается. Надо менять власть – это единственный вариант. Потому что председатели избиркомов – директора школ или его заместители, и им приказывают из исполкома. И система такая, что председателя легко заменить, как в моем случае. А рядовые члены комиссий особого значения и не имеют: посчитали бюллетени, разложили по пакетикам, и все. Цифры напишет председатель, члены комиссий подпишут.
– Знают ли эти люди, что делают?
– Конечно! Все все знают. Даже секретари избирательных комиссий все знают, потому что работают вместе с председателем, помогают им фальсифицировать.
«Пришли или нет – на итоговые цифры это никак не повлияет»
– Что в таком случае делать избирателям во время «референдума». Штаб Тихановской призывает ставить крестики и портить бюллетени. Другие призывают к бойкоту…
– Голосуй или не голосуй – все равно будет так, как нужна хунте. Это однозначно. Если не приходим на участок – просто вписывается ваша роспись и вбрасывается бюллетень. Кто распишется? Неважно кто –председатель, секретарь, кто угодно. Если не придем, то председателям будет легче это сделать. Если придем и поставим два крестика – все равно их запишут «за». Нет тут выбора, вот в чем правда.
Если бы были какие-то независимые наблюдатели, которые бы фиксировали количество пришедших, в том числе во время предварительного голосования, и если бы тех самых 70% белорусов не пришли бы, то это было бы видно. И это было бы ответом: вы наш голос в августе украли, и мы их больше не будем вам его дарить. Но это – только при хорошем наблюдении. Но его нет.
– Если бы сейчас находились в Беларуси, какой бы сценарий выбрали?
– Я бы не пошел. Это мое личное мнение. С учетом еще и того, что сама явка на участок будет связана с большой опасностью.
Но еще раз: на итоговые цифры это никак не повлияет. По моему мнению, если люди придут, это только облегчит работу избирательных комиссий. О, пришли люди – а стопочку мы не в тот пакет положим…
Покушение на убийство
– Хорошо, вернемся в 2020-й. 1 сентября вы пошли работать – и что?
– Ночью с 1-го на 2-е сентября мне слили в автомобиле тормозную жидкость. Полагаю, это было покушение на убийство. Автоэлектрик на СТО, который смотрел авто, сказал: «Если бы это был не немецкий автомобиль, вас бы уже не было в живых».
Посмотрели, а там болты, которые держат тормозную жидкость, откручены на полузащиту ключом. Их руками открутить невозможно, потому что там стоят медные шайбы, которые не откручиваются произвольно. И я написал заявление в милицию.
– И там нашли, кто это сделал?
– Нет, там вообще детектив получился. Сначала ходил к прокурору, потом – в РОВД. Не знаю, был ли я такой наивный, или настолько уверен, – но уже хорошо, что оттуда ноги вынес.
Прихожу с заявлением, меня всего обыскали с головы до ног, дежурный сказал ждать. Долго ждал, наконец выходит то ли старший лейтенант, то ли капитан, кто тут заявление писать хотел? «Взглянул на меня – и аж в лице изменился. «У нас сейчас обед, поэтому пойдем покурим за угол», – говорит. Выходим, а из-за рога два «бобика» милицейские выезжают. «Ничего себе», – думаю. Остановился, чтобы их пропустить, а милиционер пошел вперед. Стою, жду – и они стоят. Через секунд 10 отъехали метров на пять, а я стою и думаю: если бы пошел за ним, меня бы точно уже забросили в один из них.
И вряд ли бы я появился еще где-то. Может, висел бы где на суку в лесу, кто его знает.
«Бобики» отъехали, подошел к милиционеру, но разговора не случилось. Он говорит: «Тебе что, литра тормозухи жалко?» «Да нет, – говорю, – не жалко. А вам жизнь человеческая не важна уже?» Он снова что-то про обед в ответ, я понял, что что-то прячет от меня. Говорю: «Хорошо, приду после обеда». «А нет, – говорит, – давайте ко мне в кабинет». «Нет, хватит», – махнул рукой, развернулся и пошел оттуда с этим заявлением. Понял, что бессмысленно. Ведь могли прийти ночью, забрать и сказать, что для проверки по вашему заявлению…
«Вернуться не сможете – встретят «хлебом-солью»
– Да, было уже «не до законов». И позже вас уволили.
– Да, в феврале 2021-го в школу прислали четыре проверки. Сначала из Витебска, потом – три из Полоцка. Все в течение недели. Сделали ряд мелких замечаний. Например, количество калорий принимаемой учениками пищи меньше, чем требуют нормативы. Но я тут при чем? Это же деньги, которые закладываются государством!«Я же не финансирую продовольствие, ко мне какие претензии?» – «Ничего не знаем, вот вам еще одно замечание».
Четыре замечания было. Я уже не стал оспаривать – бесполезно уже было при том правовом дефолте. Меня уволили по статье 402 ч. 2 п. 6 РК.
– После увольнения чем занимались? Как думали жить?
– Никак, был стресс. Приходил в себя первые месяцы, потом начал искать работу, писать резюме. Два месяца работал в коммерческой структуре в Полоцке, а летом меня пригласили в международный образовательный проект в Минск. С сентября работал учителем в рамках этого негосударственного проекта.
– И в какой-то момент решили уехать?
– Я получил сообщение от человека… не буду говорить, из какой сферы даже. Я долго был директором, у меня много связей было. Короче, человек, который не хотел, чтобы директор школы сидел в тюрьме, написал: «Надо покинуть Беларусь срочно». Написали, что после Рождества будет поздно. Я очень сомневался. Уже когда был вне Беларуси, спросил, что делать, потому что карантин заканчивался. «В любом случае вернуться не сможете, потому что сразу встретят «хлебом-солью», – ответили.
Поэтому вот так. 5 января получил сообщение, а 6-го уже покинул пределы страны. Думаю, если бы не уехал, сидел бы уже. Потому что там был такой период: события в Казахстане, ну и «референдум» впереди. Зачищаем все…
В Киев приехал ночью – ничего и никого не знаю. Связался с дочкой, она мне по интернету сняла номер в отеле на один день. А утром забрал ПЦР-тест и сразу поехал в Варшаву.
В Киеве было какое-то время до автобуса, сходил на Крещатик. Посмотрел: люди ходят, празднуют Рождество, песни поют. Супер! Они чувствуют себя не так, как люди в Беларуси. В чем разница? В ощущении свободы, наверное. Немного был шокирован и удивлен.
«Учителя как никто другие видят правду – и должны прийти в себя»
– Устроились хоть как-то уже в Варшаве?
– Обживаюсь потихоньку, появляются знакомые, помогают адаптироваться, помогли в поисках работы и жилья. Очень благодарен Мирному дому в Варшаве, который приютил меня в первый месяц – если бы не они, не знаю, как было бы. Такого нет, что хочется голову пеплом посыпать. Думаю, что и дальше все будет хорошо.
– А когда станет хорошо, по вашему мнению?
– В Беларуси? Если победим, то и станет хорошо. И домой вернемся. Когда? Ну, я уверен, что 5 лет сидеть здесь не будем. Скорее будет. Не скажу точно когда. Скажу только, что очень тяжело там сейчас: люди сидят напряженные, напуганные, никто никуда не выходит, все позакрывали, все поотрубали, ну не знаю…
– Какие планы в Варшаве?
– Никаких. Планов не строю. Жить и сделать все, чтобы пришла победа. То есть не просто жить. Ведь тогда какой смысл нашего здесь пребывания? Я же сюда приехал не для того, чтобы сменить место жительства.
– Какой видите свою роль в приближении победы?
– Доносить правду людям. Учителям. Чтобы как-то объединить их. Они же все видят, своими глазами видят эти фальсификации. Как никто другой видят! Должны же когда-нибудь прийти в себя и рассказать обо всем…время встречать рассвет!
ЗК/ММ belsat.eu
