Город, в котором не допустили параллелей с фашизмом

Рассказ о том, как в Гродно не допустили постановку по поэме Александра Галича «Кадиш», обречен остаться в учебниках. Причем сразу по нескольких дисциплинах. По истории права. По истории театрального искусства. По истории литературы. И просто – по истории.

Сама ситуация проста до анекдотичности. Актеры собирались исполнить поэму главного диссидентского поэта 1970-х годов, посвященную памяти великого педагога и писателя Януша Корчака. Их пригласили в прокуратуру и вежливо объяснили, что в случае показа этой постановки против них может быть возбуждено дело о разжигании межнациональной розни. В общем, решайте сами – поскольку сами все, как говорится, понимаете, – но мы вас предупредили.
Актеры подумали – и решили не возбуждать в прокуратуре желания возбудить дело.

Здесь прекрасно все.

Во-первых, фигура главного героя. Доктор Януш Гольдшмит, писавший под псевдонимом «Корчак», автор сказок о короле-ребенке Матиуше, создал дом сирот. Фашисты, оккупировавшие Польшу, отправили сирот – еврейских детей – в Треблинку, чтобы там их убить. Доктор Гольдшмит мог остаться жив. Но он сел в вагон поезда, шедшего на Треблинку, добровольно. Он не смог предать детей.

Гродно о Корчаке помнит. С ним в свое время успели поработать легендарный директор школы № 1 Владимир Иванович Баран и его жена Мария Александровна Милинкевич. Родители Александра Милинкевича, бывшего кандидатом демократических сил на выборах президента в 2006 году.

Во-вторых, фигура поэта. Александр Аркадьевич Галич, преуспевающий советский драматург, автор сценариев к сверхпопулярным фильмам «Вас вызывает Таймыр» и «Верные друзья», стал классиком авторской песни. В его текстах преступность власти Сталина и скудоумие его политических наследников были очевидны для всех. Истинными же героями стали у него расстрелянные поэты, репрессированные и убитые граждане страны победившего социализма, советские солдаты, трупами которых главком выстлал путь к победе. Галич был вынужден покинуть родину и погиб по нелепой случайности в эмиграции.

«Кадиш» – одно из самых известных поэтических произведений Галича, в тексте которого знающие люди легко прослеживали параллель с советским строем, исключавшим право быть самим собой, право на инакомыслие, на свободу.

Сейчас гродненским актерам объяснили, что такая параллель – не желательна. Зрители могут неверно понять.

То есть – это не актерам объяснили, это уже я делаю вывод – зрители могут подумать, что дети, помещенные в гетто, педагоги, гибнущие за право оставаться самими собой, писатель, жертвующий собой, чтобы детям не было страшно в концлагере – это у нас?

И поэма Галича способна вызвать ненависть – к кому? К еврейским детям? Но они – жертвы – и в реальной истории, и в поэме! К социалистической Польше? Но Польша уже давно не социалистическая, и в ней, как и при социализме, кстати, имя Януша Корчака окружено максимальным уважением.

Остается – фашизм. Исполнение «Кадиша» – молитвы в память о жертвах – не желательно, поскольку он направлен против фашизма?! И рознь будет разжигаться – по отношению к фашизму?

Обратите внимание, друзья мои. Портал Тут.Бай не написал, что последовал прямой запрет на публичное исполнение «Кадиша». Актерам сказали, что может случиться, и предложили подумать. Актеры подумали – и отказались. Их понять можно.

Но какими красавцами выглядят сотрудники гродненской прокуратуры, которые принимали соответствующее решение! Они провели соответствующую параллель – кстати, между кем и кем? – и, понимая, всю неприличность обвинения актеров в публичном исполнении антифашистского произведения, отрежиссировали всю эту историю так, чтобы ответственность лежала на самих актерах. Мол – повторюсь, – наше дело предупредить, что может быть.

Кстати, а что может быть?

У меня в этом вопросе свой интерес.

Школьником и студентом мне довелось бродить по драматическим кружкам и театральным студиям родного Гродно. И в детском театре Дворца культуры химиков «Прометей» Константин Алехин поставил пьесу «Варшавский набат» – о судьбе Януша Корчака. Я играл в ней оберштурмбанфюрера СС Конрада Вольфа, которому по сюжету нужно было отправить детей и их учителя в Треблинку. Нервы, прямо скажу, были напряжены.

Но тогда – а это было андроповское время – никто не проводил подобного рода параллелей. У советской власти хватало мозгов иногда не смотреться в зеркало, если оно показывало не слишком льстивую картинку. Причем это касалось не только послесталинских времен. Например, самая антитоталитарная из пьес великого Евгения Шварца – «Дракон» – в Советском Союзе шла совершенно свободно: формально в ней видели пьесу антифашистскую, не более того.

История же с «Кадишем» показала: великое искусство воспринимается как угроза именно в силу своей острой злободневности. Галич оказался актуален, а значит – жив. Как живы авторы романа «Процесс» Франц Кафка и пьесы «Дракон» Евгений Шварц. Живы авторы «Скотского уголка» и «1984» Джордж Оруэлл и «Ричарда III» Вильям Шекспир. Живы, наконец, постановщики «Ивана Грозного» Сергей Эйзенштейн и «Трона в крови» Акира Куросава. Они живы – потому что мы читаем эти книги, смотрим эти фильмы, слушаем «Ленинградскую симфонию» Дмитрия Шостаковича и его же «Антиформалистический раёк» – и проводим параллели.

Так что спасибо гродненской прокуратуре, еще раз напомнившей нам о великой силе искусства.

А «Кадиш» мы можем послушать хотя и в записи, но в исполнении автора. И, кстати, в присутствии послов Израиля и Польши – если, конечно, они сочтут, что столь мягкое «неразрешение» спектакля о Януше Корчаке касается и их.

Редакция может не разделять мнение автора.

Новостная лента