«Позвонил следователь, чтобы я забрала вещи мужа, а я заплакала, что они меня посадят в тюрьму»


Разговариваем с женой руководителя Ruin Bar Левона Халатряна Яной Смолягой.

У певицы Яны Смоляги – толстая папка писем и открыток из СИЗО, на холодильнике приклеен конверт, который ее муж-политзаключенный подписал двойной фамилией Халатрян-Смоляга, на стене находится «космос», который их трехлетний сын Микаэль создал из присланных отцом наклеек. Руководителя Ruin Bar в культурном хабе Ок16 и волонтера штаба Виктора Бабарико Левона Халатряна задержали 11 августа в Минске. Он обвиняется по 342 статье Уголовного кодекса за групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок, хотя на «групповых действиях» его даже не было. Прокурор запросил политзаключенному два года ограничения свободы. Решение суда будет озвучено на заседании 17 февраля.

Письма от политзаключенного Левона Халатряна. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

Все эти месяцы Яна воспитывает сына одна. Микаэль спрашивает, когда приедет папа, рассказывает, что они сделают, когда тот вернется, выполняет задания, которые Левон рисует для него в СИЗО. Матери приходится объяснять, что отец приедет, как только сможет, что отсутствует он не по своему выбору и никогда бы от сына не ушел. Микаэль долго говорил, что папа приедет зимой. Яна и сама была уверена, что зимой ее муж уже будет дома, до Нового года уж точно, но теперь ему грозят два года лишения свободы.

Когда 11 августа Яна не смогла дозвониться до Левона, поняла, что что-то не так.

«Он всегда отвечает на звонки. Тогда все было на нервах, я находилась у родителей в Борисове и видела, что там происходило: людей просто «мочили», силовиков было очень много, они были как тараканы. Я сильно переживала и постоянно звонила мужу, через полчаса после очередного разговора он не ответил и я сразу поняла, что – все».

Левона задержали, когда он вышел из своей квартиры. За решеткой он находится за якобы участие в массовых беспорядках на улице Максима Богдановича и проспекте Машерова в ночь на 10 августа, когда на самом деле находился в штабе.

 

Два раза мужчину вроде как отпускали. Через три дня после задержания дали подписку о невыезде и направили на медицинскую экспертизу в управление Следственного комитета: Левон свидетельствовал, что его били, требуя пароль от телефона. Задокументировать факт избиения ему не дали, зато вдруг изменили меру пресечения на содержание под стражей. В октябре Левона собирались отпустить под личное поручительство: к 9 утра вызвали отца из Витебска, но сына под стенами СИЗО тот так и не дождался.

Наклейки, которые Левон Халатрян присылает из СИЗО. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

Перед католическим Рождеством Яне разрешили два свидания с мужем.

«Мы увиделись впервые за несколько месяцев. Сначала было жестко: этот антураж, на тебя «гавкают», с твоим мужем разговаривают командным тоном. Но потом неудобства сгладились и мне хотелось говорить и говорить. Тогда он рассказал мне, что его били, оскорбляли, мол, «черномазый» и «черножопый». Я плакала, а он такой: «Ну, меня немножко били». Сложно принимать, что такое может быть, что за пароль к твоему телефону тебя могут избивать и что делают это не бандиты, а государственная структура. По мне, когда Левон озвучил об избиении на суде, судья должна была встать и сказать: «Боже мой, вас били, что за херня?», – а она такая: «Угу, угу».

Микаэль, сын Яны и политзаключенного Левона Халатряна. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

«Я боялась даже отдавать Микушу в государственный садик»

Яна с Левоном вместе уже семь лет. Женились они после рождения Микаэля: девушка тогда выиграла грин-карту и пара воспользовалась ей, чтобы дважды съездить в США. Съездить, но не переехать: решили, что хотят что-то сделать в Беларуси.

«Америка стопроцентно мне подходит: там чувствуешь внутреннюю свободу, люди открытые, никто ни с кем не боится разговаривать. А когда в Беларуси идешь и что-то себе поешь, все думают: «Какая-то чеканутая». Тем не менее мы решили остаться – здесь все такое родное».

Когда мужа задержали, Яна решила некоторое время побыть у родителей: страшно было возвращаться домой.

«Моя мама тогда много плакала и курила, а я не могла позволить себе эмоции при родителях, зато очень хорошо спала – сон был моим спасением».

В конце концов девушка все же переехала обратно:

Яна, жена политзаключенного Левона Халатряна. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

«На первых порах я боялась проезжающих мимо машин, боялась оставаться одна, боялась, что меня заберут, а я с ребенком. Перед тем, как выйти из квартиры, я все осматривала, и ходила максимально быстро. Как-то мне позвонил следователь, чтобы я забрала вещи Левона, а я стала плакать, мол, они меня задержат и посадят в тюрьму. Он сказал: «Никто вас не будет трогать, вы здесь не при чем». Но ничему из государственного ты уже не доверяешь, сначала я даже боялась отдавать Микушу в садик: это же государственное учреждение, вдруг как-нибудь я приду, а его нет, его отдали в детдом. В конце концов в Следственном комитете меня не задержали и мне стало спокойнее».

Если поначалу Яна не могла ни смотреть фильмы, ни слушать музыку, то сейчас пишет песни, выпускает треки и этим выручается.

«Некоторое время я постоянно была занята музыкой и это отвлекало внимание. Левон переживает за мое творчество и просит продолжать делать то, что я делала. Наконец я снова начала слушать музыку других. Левон писал, мол, на канале «Беларусь-2» крутят такие-то треки, и говорил, какие ему понравились. Сейчас я смотрю сериалы, обычно про суды. Мне тоже очень помогает поддержка людей: казалось бы, это только твое горе, поэтому если на твою проблему так откликаются, это вдохновляет».

Яна, жена политзаключенного Левона Халатряна. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

После задержания Левона вся ответственность за Микаэля и за содержание семьи легла на Яну.

«Раньше я могла оставить Микушу с отцом, а теперь все на мне, все его болезни, а я из-за них сильно переживаю. Естественно, возникают денежные вопросы, так как денежный аспект всегда был на Левоне. Он очень беспокоился, не голодаем ли мы здесь и всего ли нам хватает, но в этом смысле мы достаточно лайтово все переносим».

«Ты в любом случае будешь держаться ради ребенка. Пару раз я плакала в присутствии сына, но объясняла, что просто устала. Эмоционально у меня постоянные качели, каждую неделю-две все меняется. Первые месяцы было плохо днем, а ночью я просто крепко засыпала. Позже днем было все нормально, а ночью я не могла остановить поток слез. Я вообще не люблю спать одна, потому что мне кажется, что двери меня не защищают, но пришлось привыкнуть. Когда я вернулась из Борисова, Микуша засыпал, а я начинала обо всем этом думать, мне снились сны. Перед судом Левон снился в каком-то аквариуме, за стеклом, я просыпалась, выдыхала, а потом снова возвращалась в это же место – какая-то пытка сном».

Яна, жена политзаключенного Левона Халатряна. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

«Сыну говорю, что его отец – герой»

В одном из первых писем жене Левон написал, что в ней сосредоточена его любовь к Беларуси.

«Когда мы познакомились, у меня была активные стадия белорусизации, я слушала много народных песен». Левон присылает семье открытки, наклейки, специальные рисунки для сына. Иногда отделывает листы вырезанными из туалетной бумаги логотипами «Yanka»: шутит, что не изменяет ей уже полгода.

Яна, жена политзаключенного Левона Халатряна. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

Яна считает, что Левон попал под «горячий хапун», мол, даже следователь это понимает и говорит, что да, тут, видимо, какая-то ошибка. «Но я осознаю, что дадут срок, а не скажут: «Левон Халатрян, простите нас пожалуйста, вы свободны, вот вам деньги за то, что отсидели полгода». Он молодец, хорошо держится, хотя перед судом волновался, просил передать ему успокаивающие таблетки. Он переживал, чтобы на суде не выглядеть как-то плачевно, но я не разделяю эти переживания: жалко здесь все равно выглядит не он. Даже если бы он стоял на коленях и плакал, все равно жалко выглядел бы не он».

Девушка застала себя на том, что сильно не страдает, но и настоящей радости больше не испытывает, хотя за это время случилось достаточно событий, которым можно было радоваться.

«Сейчас ты просто думаешь: «Ну ОК, это хорошо». Когда Левона отпустят, я, наверное, все равно не смогу вернуться к прежней способности радоваться, потому что это, мне кажется, затяжная история, ее надо как-то прорабатывать. И в целом, пока ситуация в стране не разрешится, нельзя быть спокойным: ладно, мужа отпустят, а где гарантия, что не заберут назад, что не возьмут меня? Кажется, это какой-то сумасшедший дом, читаешь новости и думаешь, как такое вообще возможно. А хочется читать и думать: «О, так и должно быть». Может быть, разве тогда ощущение счастья и стабильности вернется в этот дом».

Письма от политзаключенного Левона Халатряна. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

Яна часто представляет, как после освобождения отец встречается с Микушей, и больше всего волнуется за сына, ведь они – взрослые – со всем этим как-то справятся. «Я готова никуда не лезть и ничего не делать, только чтобы нас оставили в покое. Я не очень-то боец».

«Сыну я говорю, что его отец – герой. На вопрос, когда приедет папа, говорю: «Когда мы победим». Он спрашивает, кто должен победить, и я отвечаю: Беларусь. Иногда он приходит из садика и раскрашивает мне милые детские стратегии, как Беларусь побеждает».

Письмо от политзаключенного Левона Халатряна. 12 февраля 2021.
Фото: ТК / Белсат.

Ирена Котелович Belsat.eu

Новостная лента