«Судей, выносивших политические приговоры, уволим». Сергей Зикрацкий – о сегодняшнем и завтрашнем днях белорусских судов
Как выглядит сейчас белорусская судебная система? Каковы ее главные недостатки и как ее нужно менять? Удастся ли властям уничтожить независимую адвокатуру и как белорусам сегодня защищать себя? Что будет дальше с судами и адвокатурой – при этой власти и после демократических изменений? На эти вопросы «Белсат» искал ответы вместе с лишенным лицензии адвокатом, теперь – представителем Светланы Тихановской по правовым вопросам Сергеем Зикрацким.
Кто и как влияет на судебные решения и приговоры?
– Сергей, как сегодня выглядит судебная система в Беларуси? Сильно ли она изменилась в течение последнего года? Какие основные пороки наших судов вы можете назвать?
– Белорусская судебная система не является независимой, и это ее главный недостаток и беда. Прежде всего это проявляется в судебных делах, связанных с протестами, по которым выносятся абсолютно незаконные приговоры. Судьи не хотят видеть доказательств невиновности, нарушений во время следствия. Очевидно, что решения и приговоры выносятся под влиянием.
Конечно, если мы отойдем в сторону от дел, связанных с протестами, в обычных гражданских процессах, например, мы имеем шанс увидеть законные решения. Но в политических делах приговор скорее всего будет вынесен в пользу государства.
Это было и раньше, но не так заметно. Раньше трудней всего было выиграть суд с налоговой или таможенным комитетом. Начиная с 2020 года всем стала очевидна такая категория дел, как политические, приговоры по которым не являются независимыми решениями судей.
– Когда вы говорите, что решения выносятся судьями под влиянием, что вы имеете в виду? Судьям действительно диктуют, какие приговоры выносить?
– Этот вопрос я всегда себе лично задаю – как судьи выносят решения? Как осуществляется влияние? Приходит кто-то и говорит– решение должно быть таким и таким? Или, может, судья сам понимает, чего от него ждут? Ведь это свойственно белорусским чиновникам – их мысли устроены таким образом, что они предчувствуют, какое решение от них ждут. Это известное «вы же понимаете». И они действительно понимают, даже если напрямую им ничего не сказали.
В уголовных делах еще проще – там есть прокурор и он озвучивает приговор, который, по его словам, должен быть вынесен. Названная гособвинителем цифра – два, три года, пять – это ориентир для судьи.
Давление может осуществляться через председателя суда, который распределяет дела между судьями и который может вызвать судью и спросить, как обстоит то или иное дело, высказать свое мнение по поводу возможного приговора. И тут очень интересный вопрос, Можем ли мы говорить, что это – вмешательство в деятельность судьи, или это просто совет, любопытство со стороны начальника?
Судьи боятся принимать самостоятельные и независимые решения
– А как должно быть в нормальной стране? Как принимаются действительно независимые решения?
– В нормальной стране и демократической судебной системе решение принимается исключительно судьей на основании документов дела и позиций двух сторон. И ни председатель суда, ни кто-то другой не может влиять. Абсолютно недопустимо, чтобы кто-то высказывал свое мнение относительно решения или приговора, а также, чтобы судья рассуждал – а что будет мне, если я вынесу такое решение, а не другое? Это самое страшное, когда судья думает о последствиях для себя, в то время как его должен волновать только один вопрос – какое решение по этому делу будет справедливым и законным?
В нашей же системе судья будет думать – чего от меня ждет мое руководство? Отобразится ли каким-то образом это решение на том, что у меня есть служебная квартира, контракт и т.д. В нашей системе мотивом для принятия решения выступают не нормы закона, а опасения судьи относительно собственного будущего.
– В Беларуси судей назначает президент. Должно ли так происходить в демократической стране?
– Неправильно, когда судей назначает и снимает президент. Такая практика делает их зависимыми. Это должно быть каким-то другим образом организовано. Кроме того, наши судьи финансово зависимы, а в нормальной ситуации судья не должен думать, как будет зарабатывать на жизнь, если останется без работы.
Третья составляющая зависимости белорусских судей –психологическая, общая для всех наших чиновников, которые слишком оглядываются на то, какие для них лично будут последствия того или иного решения. Страх принять самостоятельное и независимое решение встраивался в нашей государственной системе с самого начала. Судья же попадает в эту систему задолго до того, как становится собственно судьей. Еще на уровне работы в секретариате суда, или где-то еще в государственных органах, будущие судьи убирают эту установку – собственного решения у тебя не может быть, ты будешь делать только то, что от тебя ждут.
Прежде всего – освободить незаконно осужденных и уволить судей, которые этих людей посадили
– Работает ли сейчас команда Светланы Тихановской над реформой судебной системы Беларуси?
– Мы думаем об этом. Но это не первичная задача на сегодня. Главное сейчас – разработать механизмы, которые помогут сменить власть в Беларуси на демократически избранную. После этого можно будет менять различные сферы, включая судебную. Поэтому пока что у нас нет разработанной реформы судов. Это будет делать демократически избранное правительство, и будут ли это сотрудники офиса Светланы Тихановской, или совсем другие люди, на сегодняшний день мы не знаем.
Кроме того, сама по себе реформа судебной системы – не то, что должно быть сделано в первый год после прихода к власти демократического руководства. Однако определенный шаг предстоит сделать сразу – снять судей, участвовавших в политически мотивированных процессах.
Позже, когда все «устаканится», конечно, будет необходима реформа судебной системы, и нужно будет думать, кто и как будет назначать судей, и заключать ли с ними контракты на пять или десять лет, или пожизненно. Но это все позже.
Пока же нами подготовлен так называемый Акт о реабилитации, предусматривающий механизм, согласно которому будут отменены политически мотивированные судебные решения и освобождены от ответственности незаконно осужденные люди. Здесь все просто – если это был политический приговор, то эти люди выходят на свободу, и уголовное преследование против них прекращается.
Кроме административных и уголовных дел, есть множество других, решения в которых принимались на основании политических мотивов. Кого-то увольняли за позицию, участие в кампаниях, которые поддерживали протестующих, у них отбирали лицензии, что-то изъяли. Такие решения также должны быть отменены.
Запретить профессию или дать судьям шанс на реабилитацию – будет решать народ
– Нужно ли судьям, которые выносили политически мотивированные решения, запретить работу в системе правосудия, или все же оставить возможность реабилитироваться?
– Очень сложный вопрос, на который должен ответить сам народ. Сегодня можно понять мотивы, по которым судьи иногда выносят решения. У кого-то семьи, и они боятся потерять работу, на кого-то нажали другим образом. Для меня это абсолютно неприемлемо, и я бы, если бы был на позиции судьи, никогда бы не выносил такие решения. Но я понимаю, что не все такие сильные и способны устоять. В тоже время, это не оправдывает того что они нарушили клятву, которую давали, когда становились на должность судьи.
Придет новая власть, думаю, они разберутся, что с этими судьями делать – запретить профессию или можно разрешить реабилитацию и предусмотреть гарантию дальнейшей честной работы.
– А что сегодня с возможностью для белорусов защитить себя? Она еще есть? Имеет ли смысл обращаться к адвокатам?
– Смысл есть в независимости от того, каким образом работает судебная система и какой будет приговор. Адвокат – тот, кто показывает не только суду, человеку, которого судят, его родным, но и всему обществу, почему тот или иной приговор – незаконный. Адвокаты подчеркивают абсурдность доказательств, которые приводит сторона обвинения, что они сфальсифицированы, либо их вообще не существует, что то, что они считают преступлением, таковым не является.
Несмотря на отсутствие независимости в судебной системе, адвокаты сейчас нужны хотя бы ради того, чтобы показать это отсутствие независимости.
И мы никогда не должны терять надежду на победу. Если приговор еще не вынесен, у нас есть шансы, и мы должны их использовать. Мы прилагаем такие усилия для защиты даже заранее понимая, каким будет решение, чтобы и наша собственная совесть была чистой, и чтобы показать незаконность приговоров.
В краткосрочной перспективе защитить себя белорусам будет все сложнее
– В этом году мы увидели активное наступление системы и на адвокатуру – были разработаны соответствующие изменения законодательства. Как вы думаете, удастся ли власти уничтожить независимую адвокатуру?
– Начавшаяся реформа адвокатуры как раз показывает, что адвокаты делали очень хорошее дело. Нас лишали лицензии, проводили разъяснительные беседы, но это не сработало. Поэтому эта реформа и была задумана, чтобы адвокаты потеряли свою независимость.
Если смотреть в краткосрочной перспективе, то реформа очень плохо отразится на белорусской адвокатуре. Ряд адвокатов уйдет, так как они не согласятся с новой системой. Другие станут менее активными и будут отказываться от участия в политических процессах, или не будут комментировать и выносить в паблик незаконные приговоры. Поэтому в кратковременной перспективе мы можем увидеть, что защитить себя гражданам будет сложнее. И эффективность работы адвокатов станет меньше. Но это на короткое время, как и все то плохое, что происходит сейчас в нашей стране. Ведь власти давят не только на адвокатуру, а на всех. Принимаются изменения в Трудовой кодекс, чтобы сделать невозможной активность трудящихся, усложняют жизнь СМИ. Давление идет по всем направлениям, и по каждому из них в ближайшем времени власти скорее всего достигнут определенного преимущества. Но я уверен, что это только на какое-то время, а потом все изменится, и в любом случае эти законы будут отменены и вернется все хорошее, что было, а новое будет еще лучше.
– А что это хорошее, что было, и что будет сделано еще лучше?
– Хорошее – то, что мы имеем сейчас. Нормы, прописанные в новом законе Об адвокатуре – однозначно плохие. На этом фоне то, как мы жили последние 8-9 лет, начиная с реформы адвокатуры 2012 года, выглядит более-менее нормально. Это не была идеальная адвокатура, ее имело бы смысл реформировать. Я и мои коллеги неоднократно говорили, что она несовершенна, так как все равно зависима от Министерства юстиции.
Много вопросов сегодня решаются государством, а должны были бы быть в компетенции самих адвокатов: условия, при которых лицо становится адвокатом, теряет ли этот статус, например. Также адвокаты сами должны решать, в какой форме они будут работать – приватно, в составе юридической консультации, собственной фирмы, каким образом будут строить сотрудничество с клиентами.
Нужно, чтобы появилась конкуренция, ведь тогда будет качество. Лучшие адвокаты будут иметь больше возможностей, а плохие будут уходить, а на их место придут хорошие. Ради этого нам нужно провести реформы и дать больше полномочий самим адвокатам, а не Министерству юстиции.
«Если большинство людей желает изменений, они не могут не произойти»
– Скучаете ли вы по адвокатской работе?
– Честно – очень скучаю. Работа, которую я выполняю сейчас, очень отличается от моей адвокатской работы. Я понимаю, что и сейчас делаю очень полезное дело, и мне интересно то, чем я занимаюсь, но адвокатской деятельности я отдал восемь лет, и их нельзя забыть. Я скучаю и по клиентам, и по проектам, в которых участвовал, по коллегам.
Теперь я – ответственный за юридические направления в офисе Светланы Тихановской. Мы разрабатываем документы, которые могут быть приняты демократическими силами, если ситуация изменится. Акт о реабилитации – один из таких документов. Другая часть – права человека. В ситуации, когда судебная система Беларуси работает неэффективно, а права граждан нарушаются, мы изучаем возможные инструменты, которые есть на международном уровне, в национальном законодательстве других стран, которые могут помочь белорусам защитить их права, находим эти инструменты и указываем, каким образом эти инструменты можно использовать.
У нас есть команда, которая занимается разработкой проекта Конституции. Это довольно значительная часть работы.
Я часто слышу, мол, в новой Беларуси Зикрацкий будет министром юстиции или заведующим юридическим отделом Администрации президента. А я всем говорю, что не вижу себя в будущем на государственной должности, и я не хотел бы быть государственным служащим. И если ситуация в Беларуси изменится, я бы хотел вернуться к своему бизнесу и работать, оказывая юридическую помощь людям.
– Вы верите, что изменения будут?
– Я абсолютно уверен, и я не вижу никаких обстоятельств, которые бы помешали этим изменениям раньше или позже произойти. Изменений просто не может не быть, если абсолютное большинство населения желает их. Нынешние власти могут некоторое время из-за репрессий сдерживать людей от разных форм протеста. Но если человек не соглашается с чем-то, он не может постоянно сидеть в этом сосуде, куда его пытаются впихнуть, и если таких людей большинство, меньшинство не сможет заставить их молчать. Это те процессы, которые логически обусловлены даже физическими, социальными законами, и поэтому я абсолютно уверен, что ситуация в Беларуси изменится, и к власти придет демократическое правительство.
Анна Гончар/АА belsat.eu
