Жена Валентина Стефановича: «Дочери говорю, что папа в командировке, откуда можно только письма писать»

У правозащитника, юриста, заместителя правозащитного центра «Весна», вице-президента Международной федерации прав человека (FIDH) Валентина Стефановича 14 октября – День рождения, исполняется 49 лет. Праздновать Валентину приходится в СИЗО, где он находится с 14 июля. «Весновца» обвиняют в уклонении от уплаты налогов и организации и финансировании групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок. «Белсат» пообщался с женой правозащитника Алиной, которая после ареста мужа вместе с тремя детьми уехала в Грузию.

О семейных праздниках в тюрьме и задержании перед 20-летием брака

– Я уже отправила Валику специальную открытку ко дню рождения, надеюсь, она успеет дойти. Еще собираюсь через друзей прислать телеграмму, там, возможно, будет какой-то отрывок из стихотворений, который подходит к ситуации.

Раньше на все дни рождения, семейные праздники мы старались быть вместе – дома с детьми, с родителями, вдвоем куда-то выходили. Ничего сверхординарного, но вместе. На протяжении уже 20 лет. Как раз в июле – 21-го – была 20-я годовщина нашей свадьбы. Мы планировали это каким-то образом отметить. В прошлом году не были в отпуске, поэтому собирались на наше 20-летие обязательно куда-то поехать. Рассматривали усадьбу на Полесье – я никогда там не была, и всегда мечтала посмотреть на этот регион Беларуси.

Но не успели. За неделю до нашей даты, 14 июля Валика арестовали. Задержание с одной стороны было ожидаемым и тысячу раз обсужденным, но все равно к этому нельзя подготовиться и воспринимать спокойно, как нечто нормальное.

Они пришли в 7 утра. Мы еще спали. Разбудили. И что делать? Они уже пришли. Уже ничего не поделаешь. Уже не помогут мысли, что нужно было уехать заранее. Дети перепугались, но молча сидели, как мыши, понимали, что что-то серьезное происходит.

Сначала у меня была надежда, что они обойдутся только техникой. Но быстро стало все понятно, и я начала собирать Валику сумочку с теплой одеждой.

Когда мы прощались, эти люди говорили – что же вы так уж, вечером увидитесь. Но я сразу понимала, что это надолго, а их слова звучали как издевательство.

Брутальный мэн – лысый и в очках

– Какое-то время от Валика очень плохо шли письма. Мы начали об этом говорить повсюду, на разных площадках. Думаю, таким образом удалось немного пробить информационную блокаду, так как сейчас я получаю письма раз в неделю-две. Последнее пришло 8 октября, а было написано 5-го – это очень быстро. Знаю, что и друзья Валика теперь регулярно получают от него письма.

Пишет Валик в основном о том, что они там в камере делают: разговаривают, какие-то байки травят. Я так поняла, сокамерники хорошие. По крайней мере, он ни на кого не жаловался, наоборот, писал, что есть интерес к его лекциям по истории, которые он там читает, и ему в свою очередь интересно слушать истории из жизни сокамерников. Пишет, что, может, на целую книгу насобирается тюремных басен.

В одном из писем пожаловался на плохой свет в камере, из-за которого у людей портятся глаза, и Валик боится, что ему придется носить очки после того, как он выйдет из тюрьмы. Печально пошутил, что будет таким брутальным мэном – лысым и в очках.

В целом, кажется, все более-менее хорошо. По крайней мере, Валик не пишет об издевательствах и плохом отношении и не жалуется адвокату, поэтому я надеюсь, что все в пределах нормы.

Кот за решеткой и на свободе

– В одном из писем муж рассказал, что под тюремные окна приходил кот, и он решил мне того кота нарисовать – в разных ситуациях в тюрьме. Так совпали и тот тюремный кот, и наша семейная традиция – Валик часто из каких-то путешествий присылал мне картинки с котиками. С помощью котиков он как бы свои мысли и чувства передавал – например, я тут один где-то в командировке, мне грустно – вот тебе грустный котик. А теперь решил рассказать о своем быте за решеткой с помощью кота. Но цензура не пропустила. Не знаю, почему. Возможно, они посчитали, что он так выдает какие-то секреты камеры или условий в тюрьме.

«Весна» в ответ начала конкурс «Кот на Володарке» – просит всех присылать рисунки кота в тюрьме или на свободе с хэштегом #FreeViasna. Я думаю, что Валику это будет очень приятно, поэтому и от себя прошу – пишите письма, шлите открытки и обязательно – котиков.

В общем, котиков мы очень любим. У нас дома жили три кота: два мальчика и девочка – Макс, Барс и Кэти. Когда я уезжала, они остались в Минске, за ними смотрят, с ними все хорошо. Но мы с детьми очень скучаем по ним, и надеемся, что вернемся быстрее, чем возникнет потребность их куда-то перевозить.

«Предложения жениться было два: сначала от него, потом – от меня»

– Познакомились мы с валиком через «Молодой фронт» – я тогда училась на первом курсе, а Валик уже был заместителем председателя организации (у нас семь лет разницы в возрасте). Но более близко общаться стали гораздо позже, когда Валик уже занимался правозащитной деятельностью. После окончания университета (МИТСО) Валик отошел от политической деятельности и пошел работать юристом на завод. Все у него там получалось, и зарплата была неплохой. Но в 1998 году к нему обратился Алесь Беляцкий, и предложил работать юристом в «Вясне», и Валик согласился. Примерно в то время мы начали встречаться.

Валик любит вспоминать историю, как чуть ли не на первом свидании я пришла в белом платье, а он на меня разлил томатный сок и очень тогда боялся, что на этом все закончится. Но не закончилась. В 2001 году мы поженились.

Предложения жениться было два: сначала от него, потом – от меня. На моем пятом курсе мы уже некоторое время жили вместе. Помню, я переживала за зачеты, все ли успею, была такая несчастная, плакала. Валик не знал, как меня утешить, и сказал – ну что тебе сделать? Ну давай женимся. Мне тогда стало смешно. Но через некоторое время я обдумала все, и сама вернулась к этой теме: – А помнишь, ты мне предлагал? Так вот, я не против.

Брутальный снаружи, нежный внутри

– Меня в Валике всегда очень впечатлял его имидж: с виду такой брутальный, даже злой, а внутри – очень добродушный. Возможно, кто-то скажет, что он мало улыбается, кажется угрюмым человеком, но на самом деле он очень добрый и нежный. Еще ответственный, готов все сделать для тех, кого он любит.

С Валиком интересно обсуждать самые разные вещи – в семье мы очень много говорим. Хорошо, если рядом есть человек, который может глубоко, философски, на базе основательного образования сформулировать определенные вещи. Я к его взглядам очень прислушиваюсь.

Валик умеет красиво говорить. Если нужно где-то выступить, то это к Валику: он это может, пока мне это трудно дается.

Валик – очень хороший отец. Много внимания уделяет детям, их воспитанию, и они его слушаются, он очень влияет на их мировоззрение.

Дети всегда были на нас, а не только на мне, он много времени с ними проводил. Поэтому у нас их трое, ведь с Валиком можно растить семью, он действительно партнер. Но по этой же причине мне сейчас и сложнее, ведь пока он в тюрьме, и все легло на мои плечи, я еще больше почувствовала, насколько много он на себя брал. Старшему сыну Адаму сейчас 16 лет, и он хочет стать юристом, как и отец.

Яне – 10 лет, самой младшей марте – 4. Марта пока не знает, где отец, и я не хочу особо объяснять – мне кажется, что рановато. Иногда бывают такие ситуации: вот она живет своей жизнью, а потом увидит где-нибудь фотографию папы, и аж в ступор впадает – папа, я забыла про папу, где папа? Я ей говорю, что папа в такой командировке, откуда можно писать только письма, а звонить нельзя.

Старшие, конечно, переживают и скучают. В общем, мы мало говорим на эту тему. Возможно, нужно было бы больше, но это трудно. Однако когда разговоры инициируют дети, я всегда поддерживаю, не обрываю их.

«Валика очень не хватает, одной, без него – неинтересно»

– По моей инициативе мы с Валиком много раз обсуждали, не пора ли нам уже куда-то ехать. Он предлагал уезжать мне с детьми, но сам категорически решил, что будет в Беларуси. Ему как правозащитнику хотелось помогать людям и оставаться на переднем фронте, он считал, что может больше сделать внутри страны.

Я с детьми уехала в конце июля. Это был вынужденный шаг. Я очень рада, что выбрала Батуми. Но надеюсь, что мы скоро сможем вернуться домой.

Дети к новому месту адаптировались быстро. Мне очень нравится нынешняя школа они, и дочь тоже счастлива. Несколько лет в Минске она ежедневно говорила – не хочу в школу, забери меня отсюда. Здесь на занятия она бежит с радостью. Видно, что администрация заботится, чтобы в школе была хорошая атмосфера. Меня до слез тронуло, когда я увидела, что в школьной группе учителя написали, что разговаривали с детьми о булинге, сбросили материалы, чтобы родители дома о травле поговорили. Все, что мы имеем здесь – это то, чего нам не хватало в Минске.

Если говорить обо мне, то мне очень не хватает Валика. Даже просто чтобы обсудить происходящее, поделиться своими впечатлениями, посмотреть вместе какое-то кино. Я за эти три месяца не посмотрела ни одного художественного фильма или сериала. Одной мне неинтересно, нет рядом человека, с которым можно обсудить.

Но у меня есть дети, и моя задача – сделать так, чтобы они себя хорошо чувствовали, несмотря ни на что, создать им хороший фундамент, опору. Поэтому надо жить, заниматься обычными ежедневными делами. И делать что можешь ради приближения свободы.

«Свобода у белорусов очень условная»

– В Батуми сейчас большая белорусская диаспора. Люди солидарны, друг другу помогают. Первое время мне было тревожно, что я одна, с детьми, а вдруг заболею, и т. п. А теперь я спокойна, ведь среди белорусов нашлось немало людей, которые сказали: Мы рядом, если что, и за детьми присмотрим. Это очень приятно чувствовать такую солидарность. Я благодарна также международным правозащитным организациям за помощь, за поддержку, что они не бросили нашу семью.

Международное сообщество сейчас делает очень много, и я очень благодарна всем, FIDH в первую очередь, сети домов прав человека, и другим организациям, которые делают очень много, чтобы и «весновцы», и все политзаключенные оказались на свободе.

С другой стороны поддержки никогда мало не бывает. И я знаю, насколько важны для политзаключенных письма, открытки, теплые слова с той стороны решетки. Поэтому я была бы очень благодарна всем, кто писал бы Валику и всем политзаключенным. И побольше котиков. Нужно, чтобы приключения кота произошли и мечты о воле сбылись. Может, если много людей нарисуют кота на свободе и так выразят свою солидарность, мы таким образом приблизим эту волю для наших мирных протестующих, правозащитников, для всех граждан Беларуси впрочем, ведь все белорусы, даже те, кто находятся, казалось бы, на свободе, на самом деле в тюрьме. Свобода у белорусов сейчас очень условная.

Конкурс «Кот на Володарке»: как поучаствовать

Правозащитник в своем письме к жене Алине рассказал, что нарисовал ей приключения кота в тюрьме, но их на свободу не пропустил цензор. К сожалению, кот «весновца» так и не вышел из заключения. Поэтому «Весна» объявила конкурс, чтобы Кот наконец увидел волю.

Как поучаствовать в конкурсе? Рисуйте кота (это может быть описанный Валентином сюжет или что-то свое), постите работы в соцсетях и обязательно отмечайте хэштег #FreeViasna, либо присылайте иллюстрации на почту freeviasna@gmail.com. рисунки принимаются до 4 ноября, потом «Весна» выберет победителя и пришлет памятный приз.

Также присылайте ваши иллюстрации Валентину в СИЗО-1 и обсуждайте с ним героя (СИЗО-1, 220030, г. Минск, ул. Володарского, 2, Стефановичу Валентину Константиновичу).

#FreeViasna

Анна Гончар, belsat.eu