«Фактически это рабство». Политзаключенный рассказал об условиях отбывания наказания на «химии»
Один из заключенных, отбывающий наказание в виде ограничения свободы, на условиях анонимности рассказал belsat.eu о реалиях жизни на «химии», желтых бирках для политических заключенных и тяжелых условиях труда.
Желтые бирки для политических заключенных
«Когда я только прибыл, был солнечный день, «химия» посреди сада. Как пионерлагерь. Но впечатления быстро поменялись, буквально в этот же день», – отмечает заключенный.
Наш собеседник попал на «химию» весной 2021 года. Исправительное учреждение открытого типа (ПУАТ), куда его направили, – в нескольких сотнях километров от его родного города:
«Наблюдая за другими политическими заключенными, я понял, что всех направляют как можно дальше от дома. Семья, малолетние дети, постоянное место работы и врачебные противопоказания значения не имеют. Думаю, есть установка отправлять несогласных с режимом как можно дальше от дома».
По наблюдениям мужчины, политзаключенных сейчас на «химии» приблизительно 15-20% от общего количества. Отношения между ними и остальными осужденными складываются нормально: «Конфликтов я не видел».
Всех политических, независимо от поведения, в течение нескольких недель ставят на профилактический учет как лиц, склонных к экстремизму и другой деструктивной деятельности.
Лицам с таким статусом сразу выдают желтые бирки (у обычных заключенных бирки не обозначены цветом): политические заключенные обязаны повесить их на кровать и тумбочку. Люди с желтыми бирками обязаны каждый час отмечаться в комендатуре, при этом нужно называть свою фамилию и громко говорить, что они склонны к экстремизму и деструктивным действиям. Также узники обязаны громко об этом говорить во время построений:
«Если скажешь негромко, что экстремист, сделают замечание. Не повторишь громче – могут выписать нарушение. Но политические не стесняются говорить «я экстремист» громко, так как это знак качества. Значит, человек сидит не за криминал, а за убеждения. Получается забавно: будто политзаключенных хотят этим выкрикиванием унизить, а получается наоборот».
«С политическими можно творить любой беспредел»
Лица на профилактическом учете не имеют права оставлять ПУАТ без сопровождения сотрудников, даже выйти за лекарствами. Администрация пользуется этой нормой для дополнительного давления на политических. Также человек со статусом склонного к экстремизму фактически не имеет шансов попасть под условно-досрочное освобождение (УДО).
«По неподтвержденной информации, есть указание политическим на УДО путь закрыть под любым предлогом, даже если не будет нарушений. Это сделать легко, потому что полностью отдано на откуп начальнику ПУАТ, который просто придет к выводу: «не встал на путь исправления». И ему не нужно даже что-либо обосновывать», – объясняет политический заключенный.
Кроме того, существует угроза, что политзаключенного с «химии» могут перевести в колонию, для этого достаточно иметь три нарушения. Речь обычно о нарушениях внутреннего распорядка и отказе от работы:
«Например, если лежишь на кровати или сидишь на ней. Администрация может заставить осужденного, попавшего в опалу, мыть туалет. Здесь это считается «взападло» и обычным мужикам за это светит пониженный статус в криминальной среде. Отказываются – получают нарушение. Три нарушения – и в колонию. В колонии с таким статусом плохо: нельзя есть за одним столом и так далее. Статус опущенного. Администрация ПУАТ это знает. Пошла молва, что в других «химиях» сегодня стали такой прием практиковать именно для политических».
Вообще же с политическими администрация может «творить любой беспредел без последствий». «Пугает только огласка», – добавляет он. Правда, политзаключенный признает, что случаев избиения осужденных при нем не было.
«Мы работаем по 12 часов 6 дней в неделю»
«На химии ты работаешь за пределами территории учреждения. Это основное отличие от колонии. Сам себе готовишь. Оплачиваешь жилье. Покупаешь продукты в магазине», – рассказывает политический заключенный.
Название «химия» происходит из советского времени, когда осужденных к ограничению свободы отправляли работать на тяжелое и вредное производство. Сейчас этот принцип тоже действует, говорит политзаключенный.
Работа на «химии» тяжелая, при этом осужденному платят около 60 копеек за час, что ниже минимального уровня, прописанного в трудовом законодательстве. Отказаться от работы нельзя, так как это будет считаться нарушением. Найти работу самому не запрещено, но на практике администрация ПУАТ отказывает осужденным в этом праве:
«Я думаю, что есть договоренности между администрацией ПУАТ, что поставляет туда дешевую рабочую силу. Чтобы вы понимали, политические работают на таких работах, на которых местные жители работать не соглашаются. Да и молодежи местной здесь мало, многие уехали. И производство живет за счет рабского труда осужденных».
Заключенный добавляет, что политическим заключенным в таких условиях тяжелее других, так как на свободе большинство из них было занято квалифицированной работой:
«У меня 6-дневная рабочая неделя, смена длится 12 часов. Спецодежду нужно покупать: роба, например, стоит 80 рублей, сумму вычитают из заработной платы. Не кормят. Естественно, такая переработка происходит вопреки трудовому законодательству и общечеловеческим принципам».
Осужденные на производстве могут пересекаться со свободными рабочими, но их условия труда принципиально отличаются:
«У «химиков» меньшая зарплата, и они не могут уволиться. В этом отношение хуже бесправия. Фактически это рабство. Мы работаем по 12 часов 6 дней в неделю не потому, что нам хочется, а потому, что нас ставят перед фактом».
«Смотреть пропагандистские новости обязательно»
Осужденным на «химии» с 6:00 до 22:00 нельзя лежать, только сидеть на табуретке. Именно за нарушение этого правила люди в ПУАТ чаще всего получают взыскания:
«Пришел человек уставший с работы. Сняли на нагрудную камеру, как он лежит или сидит на кровати, и выписали нарушение».
Осужденные в ПУАТ живут в комнатах размером около 50 м², где находится от 12 до 18 человек. На окнах решетки. Кровати двухъярусные. Также есть холодильник, шкаф, тумбочки для личных вещей, табуретки или лавы. Туалет и душ общий. Проживание стоит 30–70 рублей в месяц.
«Два раза в день всех осужденных загоняют в комнату, где включают государственную пропаганду. Смотреть пропагандистские новости обязательно, но из-за того, что они никому не интересны, осужденных заставляют при входе в комнату с телевизором сдавать телефон, чтобы при просмотре не отвлекались на деструктивные телеграм-каналы», – замечает наш собеседник.
Выйти из комендатуры самостоятельно невозможно: железные двери всегда закрыты. При этом убежать можно фактически каждый день. Например, по дороге на работу или с работы, куда осужденных отвозят автобусами предприятия. «Но при мне побега не было», – добавляет заключенный.
Телефоном на «химии» пользоваться не запрещают. Также «химики» имеют право видеться с родными, в том числе ездить в выходные домой. Но разрешение на это выдает начальник ПУАТ, который может его не дать, сославшись, например, на коронавирус. К тому же все политические заключенные – на профилактическом учете, а значит, им нельзя оставлять комендатуру без сопровождения.
ИИ/ИР belsat.eu
