При каких условиях Москва пойдет на серьезные переговоры с Киевом и позволит ли Путин вывести из блокады защитников «Азовстали»? Давнее противостояние продолжается в Кремле. Кто берет верх? Поменяют ли Шойгу и Герасимова? Аппарат власти и олигархи не довольны, но видят ли они выход? Интервью Сергея Пелесы с российским юристом и популярным политическим обозревателем Марком Фейгиным.
Сергей Пелеса: Ваше общее видение ситуации на войне. Поделюсь своим мнением. Уже неделю назад казалось, что ситуация патовая и фронт не продвигается. Теперь украинцы ожидают больших поставок вооружения в основном из США, для того, чтобы возвращать свои ситуации. Например, Херсон. Как вы это видите с российской стороны? Чем сейчас занимаются российские военные, какие у них планы?
Марк Фейгин: Пограничной датой было 9 мая. Для российского руководства – это не только символическая дата, но и дата оперативная. Нужно было к 9 мая выйти на поставленный план высшим военно-политическим руководством, а именно к границам Луганской и Донецкой областей. Потому что с начала апреля цели существенно изменились. Захватить всю Украину точно отказались и решили ограничиться Донбассом. И Херсон, который достался в самом начале войны благодаря возможным оперативным просчетам со стороны украинского руководства, но это не мудрено, защищая всю страну с разных направлений.
По существу план не выполнен к 9 мая. К границам Донецкой и Луганской областей не вышли. Более того, идут отдельные контрнаступательные действия со стороны ВС Украины. Они приблизились от Харькова к границам РФ. Я бы сказал, что это оперативный успех. С другой стороны похоже российские войска потихоньку уходят с этого направления и собираются защищать только территории, где идут боевые действия в Луганской и Донецкой областях. И во что бы то ни стало отстоять Херсон. Потерять его – это потерять лицо всей этой так называемой «операции». Думаю, на этом сосредоточится Москва. И если ей не удастся сейчас существенно продвинуться к этим границам, то они скорее всего перейдут в такую оперативную паузу и будут пытаться эту новую линию закрепить и удерживать, чтобы каким-то образом перегруппироваться и подготовиться к тому, что действительно в Украину поступят скоро американские вооружения.
Тяжелые вооружения и так идут из Европы, масштабы этих поставок впечатляющие. Помимо решения о ленд-лизе, которое уже подписано Байденом, выделено 40 млрд. Видимо это не последние средства для ведения войны. Это действительно очень угрожающее для Москвы событие, потому что по существу у Украины есть союзники и военные поставки, а у России нет ничего. Есть только собственное скромное производство. Есть какие-то виды производств, налаженные за десятилетия еще с советских времен, производство патронов, снарядов, артиллерии, но с бронетехникой и самолетами, не говоря уже о ракетной технике могут быть проблемы. Потому что в продукции много иностранных комплектующих, но это была бы спасительная для Москвы тактика.
Для возникновения оперативной паузы, занять и закрепиться на этих участках. И держать, как восемь лет держали линию между «ДНР»/«ЛНР» и Украиной. Что касается Херсона, здесь есть особенности. Совершенно нелояльная территория в отличие от Донецка и Луганска. Можно спорить, какое там количество проукраинского населения, но Херсон – это пороховая бочка. Безусловно, если начнутся контрнаступления со стороны украинских сил, то Херсон – первая мишень. А также Мелитополь и дальше. Не говоря о Мариуполе, где по сей день на «Азовстали» горстка людей защищает клочок земли. Я думаю, они будут окружать города, чтобы их не обстреливали. ВСУ не может позволить, чтобы обстреливали города с собственным населением. Херсон никто не будет обстреливать из артиллерийских орудий. Окружение и удушение группировки там – вполне реальный план. Обойти с нескольких сторон и держать город в кольце, выдавливая войска противника. Этот план возможен при поставке масштабных вооружений. Что будет делать Москва? У Москвы возможностей немного.
СП: Как себя будет вести кремлевская власть?
МФ: Если говорить о военной составляющей, то вариантов немного. Переходить к обороне придется, наступать некуда и нечем будет скоро. Тем более от идеи мобилизации отказались. Очень разумное решение, потому что мобилизация могла бы привести к ускорению всех процессов. В такой ситуации набор численности ничего не дал бы. Необученные люди, кинутые в зону боев, могли кратно увеличить потери. Гибли бы уже десятки тысяч. Если украинская сторона получит снаряды с GPS управлением, там, где гибнет один, погибнут пять. Вы сосредоточили в зоне боев в три раза большую численность, а ее в три раза больше обстреливают. Это бессмысленно. Нужна техника. Москве надо найти ресурсы, резервы, чтобы создать новые части. Так что с военной точки зрения ничего, кроме обороны возможных действий и планов Москвы, я не вижу.
Что касается политической составляющей, она еще хуже. Москва в тотальной изоляции. Введенные санкции только вот-вот начнут давать эффект в экономике, социальной политике. Сейчас стоит вопрос, будут ли задержки пенсий или нет. Инфляция уже 17% и этого уже не скрывают. Это же не маленькая экономика, не Северная Корея, а гигантская страна. Россия может замкнуться и позволить себе изолированно существовать, но это будет настолько ничтожное, нищенское, убогое существование 140-миллионного населения, неизвестно, выдержит ли оно его долго. Ведь это абсолютно потребительское общество. Посмотрите, как сильно ударил уход всех этих западных компаний. Россия толком ничего не производит. От санкционного воздействия Запада мы скоро увидим серьезные последствия.
СП: Учитывая внешний вид, поведение, короткое выступление и странное содержание этого выступления, какие выводы можно сделать? Ясно, что у Кремля высокие стены, ничего за ними не видно. Но что там происходит, какая грызня? Можно ли рассчитывать на изменения, учитывая борьбу фракций вокруг Владимира Путина.
МФ: Он выглядит плохо. Это 70-летний человек. Но дело не в возрасте, мы видим очень бодрых людей в 70 лет, но они не работаю диктаторами и злодеями, которые находятся в тотальной изоляции и все желают их смерти, большинство земного шара. Путин находится в этой стрессовой и ненавистной ситуации. Он ощущает на себе груз, я этот груз вижу. Это метафизическая область. Чисто физически идут разговоры, что он болен. Я думаю, что есть основания. Мы не можем судить о степени этой болезни, может она не смертельная. Но в целом, 70 лет не помогают излечению.
Что касается фракций – они есть, мы видим, что одна из фракций берет верх. Это закономерно, но так происходит. По разным слухам действительно военные в опале, прежде всего Генштаб. У меня есть ощущение, что от Шойгу отцепились, плюнули на него. В основном сейчас страдает Генштаб и его руководство в лице Герасимова и его заместителя, начальника оперативного управления. На них возложили вину за неуспех операции. Это противостояние выражается в противоречии между Генштабом и ФСБ. Они имеют долгую историю противостояния. ФСБ сняла с себя ответственность и переложила на военных. Это не мы создали условия, при которых победа была невозможна, а это военные плохо воевали, к ним вопросы. Похоже, всем так удобнее. Заменить военное руководство Генштаба. Возможно, не Шойгу, конечно, не сразу, постепенно, но их поменяют. И сказать, что виновники они.
СП: Путин происходит из среды ФСБшников.
МФ: В этом нет сомнений. Почему ФСБ всегда одерживает победу, хотя там тоже идут чистки. Естественно, он всегда будет принадлежать этой фракции, несмотря на то, что долгие годы он пытался быть арбитром над разными сторонами. Думаю, будет выглаживание аппарата под ФСБ еще сильнее. Есть управление контрразведки ФСБ, которое полностью контролирует армейскую среду. Они следят за настроениями, чтобы не было заговора или еще чего-то. Все было бы хорошо, если бы Путин не был в том возрасте, в том состоянии и том политическом положении, в котором он оказался. Чтобы противостоять всему земному шару, нужны сила и энергия, что он и делает. У него нет союзников, даже Китай не союзник. Китай заинтересован в максимальном ослаблении России, чтобы она была слабая и зависела вассально от Пекина. Это очевидно. В этих условиях внутри аппарата власти, которые еще недовольны персональными санкциями, они теряют деньги. Это не только олигархи, это и силовая бюрократия. Она тоже очень богатая, они тоже миллиардеры. Но они не до конца понимают, что избавление от Путина является решением хотя бы части проблемы. Какая-то небольшая доля может понимает, но боится. А те, кто мог бы пойти на устранение Путина, не видят для себя будущего без него. Потому что Путин является некой результирующей многих процессов, исторических, политических, властных, без которых они не понимают, как друг друга не съедят. Русская история знала таких, в советский период особенно. Ничем хорошим это не грозит ни тем ни другим, поэтому возможно еще нет этого запала пойти на решительные перемены.
СП: Есть ли какие-то условия, на которых Кремль пойдет на серьезные переговоры с Украиной? Пока мы видим только эвакуацию мирного населения из Мариуполя, больше ничего. Ничто не может помочь эвакуировать защитников «Азовстали».
МФ: Я бы рад такие условия определить, но боюсь, что нет. Только военное поражение. Если отобьют Херсон, войдут в Донецк, то это приведет к непредсказуемым процессам даже в Москве. Тогда будет непонятно, на что опираться, как мотивировано дальше будут воевать военнослужащие, как руководство армии, как население, которому продавали молниеносную победу. Ради чего погибли 25 тысяч военнослужащих, мирное население? Военное поражение может привести к моментальному прекращению огня. Такое молниеносное, быстрое, с поднятием флага. Где-то, где этого точно не должно было быть. Мне кажется, Москва сразу пойдет на прекращение огня и начало реальных переговоров. Пока я к этому предпосылок не вижу. На Путина никто не может повлиять. На него пробовали повлиять самые главные лица на планете, от которых зависят санкции, его будущее и много чего еще, положение России. Он не внял. Почему он должен внять кому-то, помимо этих государственных деятелей?
СП: Си Цзиньпин?
МФ: В этой ситуации тоже нет, потому что от Си Цзиньпина он не получает помощь, потому ему нечего терять. Если бы он давал помощь и поставил это условием. Но помощи со стороны Пекина нет. Си Цзиньпин мог бы с ним поговорить, сказать, что надо вопрос разрешить, но он понимает, что отпустив защитников Мариуполя, это огромная моральная победа. Т.е. ты не сломил Мариуполь, значит никогда не сломишьУкраину. Он прекрасно это понимает и чувствует. Он хочет не просто захватить территорию, он хочет убить. А это дьявольское желание. А кто сказал, что Путин не дьявол?
СП: Многие говорят, что дьявол.
Интервью вышло в программе «ПроСвет» 12.05.2022
Коллаж из фото: MAXIM SHEMETOV / Reuters / Forum; Valery Matytsin / TASS / Forum
