Супруги 3 месяца под арестом за частную переписку. Полагают, что на самом деле – за поездку в Польшу
26-летние Сергей Крупенич и Анастасия Крупенич-Кондратьева из Минска в заключении с 15 июля. Их семь раз подряд арестовывали за распространение «экстремистских материалов». По словам правозащитников, эти аресты им присудили за «экстремизм» в частной переписке – ссылки на различные каналы, признанные экстремистскими».
Супруги Крупеничи должны были выйти на свободу 8 октября, после почти трех месяцев ареста. По информации belsat.eu, в суде Ленинского района Минска, Анастасию сегодня наказали еще 14-дневным арестом – после уже отбытых 88 дней заключения. По данным nashaniva.com мужа Анастасии, Сергея Крупенича, также наказали новым арестом, еще на 15 суток.
«Белсат» поговорил с женщиной, которой пришлось сидеть под арестом вместе с Анастасией Крупенич в Барановичах и в Центре изоляции правонарушителей на Окрестина.
Спать холодно, а теплых вещей нет
Женщина прежде всего подчеркивает, что передач заключенным не передавали, теплых вещей не было (задерживали летом, кого-то забирали с работы), а еще в конце августа в камерах стало холодно. Теплые вещи, не надетые на задержанных, а взятые с собой, не отдали.
«В ЦИП спали на полу – это было хорошо, так как пол был деревянный, – рассказывает женщина. – Располагались под кроватями преимущественно, весь пол был занят. В 4-местной камере было 16 человек. На полу было неплохо спать, если не учитывать запаха от туалета и ползания мокриц. На кроватях было холодно спать, да и железки там были узкие… Отдельные несколько человек могли на них спать. Дважды за ночь будили, караульные были грубые. Но особо нас не трогали. Иногда кричали, устраивали шмоны.
А в Барановичах было холодно: на полу спать нельзя, а железки притягивают холод. Летом было еще более-менее, а когда за мной выходила женщина, рассказала, что они уже очень мерзнуть начали. Это здание 1907 года, полы цементные, влажность там не проходит. А одеял-матрасов не давали».
Запасные носки и нижнее белье были не у всех, а стирать белье в тех условиях проблематично. Те, кто выходит на свободу, могли бы оставить в камерах теплые вещи, да задержанные летом сами того не имели – оставляли разве что майки, носки и нижнее белье.
У Анастасии из теплых вещей была разве что кофта-мастерка. Сокамерница надеется на то, что когда Анастасию с мужем однажды «перезадерживали», их отпускали на ночь – тогда они могли взять теплые вещи и надеть на себя, чтобы не отобрали.
Еды достаточно, но витаминов мало
То, что заключенным не отдают передач, вызывает и другие проблемы. Женщина беспокоится: в тюремной пище не хватает витаминов, от этого может начаться цинга.
«Они кормят по объему хорошо. Бог с ним, что не очень вкусно. Но просидеть три месяца без овощей… – рассуждает женщина. – Овощи там – разве что каких-то три миллиметровых кусочка тертой моркови или прошлогодней кислой капусты в суп набросают. Свежих овощей практически нет».
Анастасию собирались выпускать, да передумали
Сокамерница вспоминает: однажды вечером Анастасии не дали еды и сказали, что «одна выходит». Кроме Анастасии некого было выпускать, хотя у нее после двух протоколов, за которые она отсидела месяц, был еще и третий. Когда время выпускать прошло, женщины начали стучать в дверь и спрашивать, почему не выпускают.
«Потом вечером пришли на проверку и сказали: “Ну, ужин не дали, так бывает, а выпускать никого не будем, потому что пошел третий протокол”», – пересказывает женщина.
Прислушивалась, чтобы услышать мужа на перекличке
Психологическое состояние Анастасии сокамерницы описывает как «грустноватое». Вспоминает, что в камере неподалеку был муж Анастасии, так каждую проверку и в Барановичах, и в ЦИП слушала, чтобы услышать голос мужа. Когда всех выводили в коридор и проверяли, охранник называл фамилию, а заключенный должен был ответить имя и отчество. Анастасия каждое утро и каждый вечер прислушивалась, чтобы услышать от мужа хотя бы это.
Почему не выпускают – ибо вернулись из Польши?
Собеседница говорит, что Анастасии не предлагали сотрудничать с администрацией, хотя люди, от которых такое требовали, были.
«Просто она приехала из Польши, – говорит сокамерница. – Какая виза, я не знаю, но, наверное, гуманитарная. У нее муж-айтишник, они поехали в Польшу, несколько месяцев жили там. Она считает, что все связано с этим: поехали в Польшу и решили вернуться. Лукашенко же говорил , что шпионы повсюду, а кто приехал из Польши – у тех мозги уже повернуты не в ту сторону, они все враги… Кроме того, она была учительницей, может это их раздражало».
«Хулиганки» отказались от матрасов
Сокамерница Анастасии утверждает, что ее посадили ни за что – прямо перед годовщиной выборов задержали и приписали «хулиганство» («кричала, ругалась матом»), так как раньше сидела по политическому делу. На этот раз собеседница «считалась как бы не политической».
Женщина рассказывает, что когда сидела раньше, весной, то к «политическим» подсаживали бездомных. Среди которых была бездомная Ольга, что сидела с моделью Ольгой Хижинковой. Когда собеседница столкнулась с ней весной, голова той была во вшах. Когда столкнулась во время последнего ареста, бездомнице Ольге провели санитарную обработку.
«Я говорила, у меня статья 19.1, давайте матрас, – рассказывает она. – Они сказали, что могут перевести меня, еще одну женщину, которой впаяли 19.1, и бездомную Ольгу в другую камеру, дать матрасы. Но мы отказались: решили, пусть и без матрасов, одеял и белья, но вместе веселее».
По словам бывших сокамерников Анастасии и Сергея, в изоляторах они переболели коронавирусом, сильно похудели.
Фото обложки: pixaby.com
АА/ИР/АА belsat.eu
