«Не вижу в Грузии негатива к беларусскому, скорее интерес». Беседуем с Александром Ждановичем (Маляванычем)


Актер, телеведущий, поэт Александр Жданович, известный беларусам как Маляваныч из «Калыханки», уже более полугода живет в Тбилиси. В сентябре 2020 года актер отсидел 9 суток за участие в протестной акции, был уволен из Национального академического драматического театра имени Максима Горького в Минске. Политическое преследование не прекратилось, поэтому Жданович, хотя и не желал того, был вынужден уехать из Беларуси. Мы встретились с Маляванычем в Тбилиси и спросили, как актер устроился в новой стране, что сейчас делает на благо беларусской культуры, какова она вообще – жизнь в Грузии, и как грузины относятся к беларусам.

Александр Жданович, известный как Маляваныч, держит куклу из его проекта «Батлейка Шагал». Тбилиси, Грузия. 1 сентября 2022 года.
Фото: Белсат

«От Тбилиси отбрыкивался руками и ногами»

– Уважаемый Александр, вы уже более полугода в Грузии. Расскажите, пожалуйста, как вы себя здесь чувствуете? Чем занимаетесь? Удалось ли найти себя здесь?

– Знаете, есть определенные стадии переживания человеком эмиграции. Так вот в самом начале, когда я только сюда приехал, было довольно радостно. От чувства, что я свободен, что могу свободно делать то, что в сегодняшней Беларуси никак не мог бы, что вокруг много нового – другая культура, другая среда. Открываешь определенные вещи, которые тебя занимают, вдохновляют.

Но этот период проходит. Наступает новый – осмысление. У меня это наложилось еще на межсезонье – если не так много дел, то не понятно, каково оно будет с планами, проектами. Мне легче переживать эмиграцию, когда я занят.  Без достойного дела я сходил с ума.

Сейчас отчасти все дела на паузе. В начале лета мы попытались организовать детскую театральную студию. В нее сразу записались более 30 человек, а к концу августа осталось меньше трети. Это понятно – лето, отпуска, а кто-то просто уезжает отсюда, ведь все же для большинства Грузия остается перевалочным пунктом.

Как я себя чувствую? Стараюсь жить по принципу «здесь и сейчас», не грузить себя какими-то неизвестными перспективами.

–А для вас Грузия – перевалочный пункт или нет? В общем, почему вы выбрали Грузию, а не Европу, когда уезжали?

– А я и не выбирал. Уезжал в феврале, за несколько дней до войны. У меня была неделя на подготовку. Я собирался ехать в Киев. Впрочем, у меня не было визы, поэтому сложно было думать о других вариантах.  Буквально за несколько часов до моего отъезда все изменилось, и меня срочно вывезли в Тбилиси, от чего я отбрыкивался руками и ногами. Я бывал в Тбилиси раньше, чувствовал, что ментально Грузия мне близка. Однако я вообще очень не хотел уезжать. Я был готов оставаться в Беларуси даже в той ситуации напряженности и давления. В некотором смысле это даже давало какой-то творческий драйв. Когда все более-менее спокойно, ты что-то теряешь как художник. Однако в свои почти шестьдесят пожертвовать остатком жизни и провести ее в тюрьме мне казалось бессмысленным.

Александр Жданович на террасе своей квартиры в Тбилиси. Грузия, 1 сентября 2022 года.
Фото: Белсат

Еще беспокоили мысли типа – кому я там, в другой стране, нужен? У меня нет специальности, позволявшей бы иметь прибыль и возможность нормально жить за границей. Моя профессия очень шаткая. В Тбилиси я никого не знал, поэтому этот город мне казался бесперспективным в плане обустройства и дальнейшей жизни. У меня вообще не было планов, связанных с Грузией.

Я думал о Польше. Тем более, ко мне стали обращаться различные беларусские организации оттуда. Мы планировали что-то вроде детского YouTube-канала. Я начал делать гуманитарную визу.  Все карты спутала война. Пока делалась виза, появились предложения в Грузии. Мы продолжили снимать «Бэйбус». Я озвучил три фильма для Warner Bros. Pictures. Устраивались концерты. Одновременно проекты, связанные с Польшей, из-за войны были поставлены на паузу. В марте-апреле мне даже квартиры там не смогли найти. Поэтому я остался в Тбилиси, где появилась хоть какая-то перспектива.

«В Грузии свобода идет изнутри человека»

– То есть в Грузии уже собираетесь полностью устроиться?

– Пока что да. Я ездил в Польшу… Варшава, Познань, Торунь. Знаете, хорошо там, где нас нет. Когда приезжаешь в Польшу, получаешь удовольствие от культуры, цивилизованности, законности, безопасности, возможностей. Грузия кажется маленькой деревней по сравнению с Польшей, но когда возвращаешься сюда, понимаешь, что здесь есть что-то особенное. Свобода, идущая не от закона, не от государственного устройства, а изнутри человека. Здесь сталкиваешься с такими образцами дружбы со стороны впечатляющих грузин. С искренним человеческим отношением, с чем-то таким, что Европа теряет.

Еще для меня главное – заниматься тем, что дает ощущение, что я делаю что-то достойное как профессионал, как личность. Увидим, где будет больше таких возможностей.

Александр Жданович выступает с речью в начале Марша достоинства, посвященного второй годовщине протестов, начавшихся после фальсификации президентских выборов в Беларуси. Варшава, Польша. 7 августа 2022 года.
Фото: Татьяна Веремеева / Белсат

–  Что это такое особенное в Грузии, что Европа теряет? Можете немного подробнее очертить?

Владимир Некляев здесь на «Прадмове» с грустью сказал, что когда он встретился со своими грузинскими друзьями и спросил, как изменилась Грузия, те ответили, что из Грузии уходит любовь. На мой взгляд, любовь уходит вообще в мире. Но в Грузии это происходит не так быстро. Грузины все же сохраняют открытость, любопытство к разным вещам, к тому, чтобы поговорить с незнакомым человеком, пустить его в свою жизнь. Их знаменитое гостеприимство. Мы, беларусы, ищем в этом какую-то выгоду, подвох. А нет этого. Просто они такие, так воспитанные, а возможно, это у них в генах. Что-то такое они имеют и могут подарить миру, чего нет у других народов. Здесь много солнца, фруктов-овощей, зелени. Наверное, это влияет на характер и делает жизнь более радостной. И во мне это откликается. Я не могу сказать, что для меня работа и зарабатывание денег значат все. Для меня важнее простые, даже детские ценности – радоваться разговорам с незнакомыми людьми, или просто яркому солнечному дню, или вкусной еде. Поэтому мне близка грузинская ментальность.

«Мои грузинские друзья в основном понимают, когда я разговариваю по-беларусски»

–  Как сейчас грузины относятся к беларусам? Многие говорили о неприятных ситуациях после начала полномасштабной войны в Украине, почувствовали ли вы что-то такое?

– Да, об этом говорят, но я на себе этого не почувствовал. Мой друг, например, не смог открыть счет в банке, и он связывает это с общей политической обстановкой. Возможно, где-то были какие-то случаи, кто-то криво посмотрел, когда услышал русский язык, – но точно такого не было бы в отношении беларусского.  Отчасти – все спокойно, не вижу в Грузии негатива к беларусскому – скорее интерес.

– Грузинам интересны беларусы и беларусская культура? Как местные реагируют на то, что делает беларусская диаспора?

– Да, интересны. Интересен наш язык. Мои грузинские друзья даже преимущественно понимают, когда я с ними разговариваю по-беларусски. Они приходили на наши беларусскоязычные концерты, на спектакль «Батлейка Шагал». Грузины участвовали в подготовке этого проекта. Художница Нино Намичейшвили делала куклы. Музыкант – грузинский скрипач Алекс Пациашвили.

Александр Жданович ведет занятие в своей детской театральной школе. Тбилиси, Грузия. 1 сентября 2022 года.
Фото: Белсат

Мой личный опыт – грузины одобряют, когда ты с ними говоришь по-беларусски, даже, если чего-то не поймут, переспросят.  Я стараюсь больше говорить, хотя сам не идеально говорю, и на беларусский перешел не так давно. Ведь я все же учился по-русски, в то время, когда нам навязывали понятие, что беларусский – язык деревенский, примитивный. Я пытался в начале 1990-х перейти на беларусский, но не хватило мотивации – страх стать белой вороной оказался сильнее.

И вот я оказался здесь, в Тбилиси, в беларусскоязычной группе молодых людей – музыкантов, писателей, художников. Увидел, как прекрасно они разговаривают по-беларусски, какие они образованные. И я понял, что сегодня беларусский язык – язык культурной элиты.  Еще заметил, что здесь беларусы быстрее переходят на родной язык, чтобы отличаться от россиян, не размываться в среде, сохранить свое. Родной язык – наше мирное оружие, которое может в этом помочь.

«Безмерно уважаю тех, кто остался в Беларуси и продолжает хоть какое-то внутреннее сопротивление»

– Что вы думаете о сохранении своей культуры за границей? Или это нужно, или возможно? Может ли когда-то произойти так, как сегодня говорят некоторые активисты: что мы за границей сохраним и усовершенствуем нашу культуру, а потом, после перемен, перенесем ее в Беларусь?

– Это естественно, когда человек за границей ищет таких же, как и он, эмигрантов из своей страны, объединяется с ними. Так проще выжить, сохранить идентичность.  Очень хотелось бы, чтобы произошло то, о чем вы говорите. Однако исторический опыт подсказывает, что только первая волна эмигрантов лучше сохраняет свою культуру. Дети  уже хуже, они в той или иной степени ассимилируются в местном обществе. А уже дети детей, к сожалению, возможно, станут поляками, литовцами, грузинами. Если так пойдет дальше, лишь единицы смогут сохранить свою беларусскость. Об этом надо думать. Я своими глазами видел, как мальчик из беларусскоязычной семьи после грузинского сада говорит одновременно и на беларусском, и на грузинском. Это и смешно, и грустно. Хотя и понятно, что дети – как губка. В Польше этот процесс еще быстрее идет, потому что польский язык близок нам, и поляки вообще в хорошем смысле националисты – они из всех, кто к ним приезжает, стараются сделать поляков.

Я бы хотел ошибиться. Возможно, благодаря интернету нам все же проще будет сохранить свою культуру даже за границей на более длительный участок времени. Мне, например, кажется очень интересной идея цифровой Беларуси Павла Либера.

Александр Жданович держит куклу из своего проекта «Батлейка Шагал». Тбилиси, Грузия. 1 сентября 2022 года.
Фото: Белсат

– Что, на ваш взгляд, беларусы, которые за границей, могут сегодня делать для Беларуси?

– Избавиться от иллюзий, прежде всего. Меня еще в 2020 году удивляло, когда люди легко принимали желаемое за действительность: что все произойдет скоро – вот придет Новый год, и усатый каким-то волшебным образом уйдет.  Тех, кто осмеливается говорить о серьезных, реальных, но неприятных вещах, тут же забрасывают камнями.

Надо понимать, что за нас никто ничего не сделает. Каждому нужно делать что-то там, где он есть. Тем более, что у нас за границей в некотором смысле больше возможностей. Поэтому я не понимаю, когда слышу: «Мы ждем, когда что-то изменится». Ну ждите тогда, еще лет сто может.

Я считаю, что нужно быть активными – каждому и сейчас. В тех же соцсетях высказывать свою позицию. Хотя и кажется, что от нас мало что зависит.

Но в то же время я согласен с выражением, которое где-то прочитал, что все самое ужасное и самое прекрасное произойдет не с нами, за границей, а там – в Беларуси. Я безмерно уважаю тех, кто нашел силы остаться и продолжать внутреннее сопротивление, в том числе в культурном направлении, в воспитании детей.

«Хотелось бы, чтобы нас пригласили на фестиваль – показать «Батлейку Шагал»

– Уважаемый Александр, расскажите подробнее о ваших проектах, которые вы реализуете ради развития и сохранения беларусской культуры за границей. Что, возможно, готовите нового в ближайшее время?

– Планов у меня много, но я человек не предприимчивый. Мне сейчас хотелось бы сделать проект видеопоэзии для взрослых. Я устраиваю поэтические встречи, но хочу попробовать видеоформат, поэтические строки, которые визуально воплощаются в маленькое кино.

Александр Жданович (Маляваныч) у себя дома. Тбилиси, Грузия. 1 сентября 2022 года.
Фото: Белсат

Еще мы встречались с грузинским политиком Еленой Хаштарией и обсуждали сотрудничество. Много грузин просто не знают, что на самом деле произошло в Беларуси в 2020 году и что происходит сейчас. У нас есть план встреч, показов документальных фильмов о беларусских протестах.

Летом мы сделали «Батлейку Шагал», спектакль, который я уже упоминал. Мы хотели показать зрителю, что беларусская культура полифоническая, состояла из влияния самых разных культур – еврейской, русской, польской, татарской. Я же много лет был художественным руководителем батлеечно-кукольного фестиваля «Нябёсы». Теперь мне показалось интересным соединить вертеп с творчеством Шагала. На первый взгляд – совершенно разные вещи. Но если присмотреться – наоборот. Вертеп – народная, немного примитивная, наполненная мифологизмами, христианскими истоками, юмором, поэтичностью. Это все свойственно творчеству Шагала – поэтичность, сочетание иудейского и христианского, религиозные, мифологические мотивы.

В центре нашего спектакля – герои произведений беларусского писателя, который писал на идиш, Мойше Кульбака. Он был убит в Ночь расстрелянных поэтов. А вокруг – история Марка Шагала, родившегося, как известно, в Витебске, составленная из его стихов и отрывков из его книги «Моя жизнь».

Еще хотелось отрефлексировать сегодняшнее время, ту боль, в которой мы живем. Произведение искусства всегда должно говорить и о настоящем. Так появился в спектакле образ власти – аллюзия на еврейские погромы, уничтожение произведений Шагала, его бегство. Впрочем, глубокий символизм вертепа еще и в том, что она тоже некогда была гонима, и так и пришла в славянские народы из Западной Европы. Как и мы сейчас гонимые, только в обратном направлении.

Жаль, что мы только один раз показали этот проект, и пока что в поисках новых возможностей. Я открыт ко всем предложениям. Спектакль сам по себе недорогой, он помещается в один чемодан, его можно повсюду везти и показывать. Было бы неплохо, чтобы нас пригласили на фестиваль, связанный с театром кукол.

Александр Жданович (Маляваныч) во дворе своего дома в Тбилиси. Грузия, 1 сентября 2022 года.
Фото: Белсат

«Странно, но по Беларуси не скучаю»

– Скучаете ли вы по Беларуси?

– Это странно, но нет… Хотя я – человек сентиментальный, эмоциональный, мне знакома ностальгия. Раньше каждое лето мы ездили в Германию и жили там месяц. Каждый раз на второй неделе я испытывал просто сильнейшую ностальгию. Но вот прошло более полугода в Грузии, а меня до сих пор особо «не пробивало». Возможно, подсознание понимает, что ты на длинной дистанции, и если позволишь себе эту грусть, будет плохо. Может быть, помогает то, что вокруг много своих, что есть беларусская среда.

Когда-то у меня спрашивали, еще в 2020 году, уеду ли я. Я тогда отвечал: почему я должен уезжать? Здесь кладбище моих родителей, моей жены. Но я сказал: не знаю, что будет, если прижмут. Вот и сейчас я не знаю, что будет завтра. Нам Бог дал жить в такое сложное время. Меня поддерживают слова философов-стоиков: «Делай, что можешь, и пусть будет то, что должно быть! Готовься к худшему, надеясь на лучшее».

Понятно только одно: если мы хотим иметь свободную страну, о которой мечтали в 2020 году, мы должны развивать беларусскую культуру, язык, поддерживать друг друга.

Анна Гончар / Герон belsat.eu

Новостная лента