Похоже, что новость о признании возгласа «Жыве Беларусь!» нацистским не стала какой-то чрезвычайной для беларусского общества. Она попросту пополнила копилку хроники существования нынешнего режима. Никто ничего никому доказывать не собирается. Есть ли смысл идти в прокурорские или судебные учреждения? Ответ очевиден. Остается только надежда, что вопрос этот не риторический, а отложенный до соответствующего времени. Пока же люди на новость среагировали в виртуальном поле: флешмоб начался, как по команде. На персональных страницах только два слова: «Жыве Беларусь!». Кто остается в стране и тоже хочет поддержать, пишет: «**** ********!». Ему отвечают, понимая ситуацию: «****!».
Нашу нынешнюю ситуацию можно сравнить с тем, что происходило в Тибете в 50-х. Китайские войска вошли туда в 1950 году, а на следующий год Китай включил Тибет в свой состав, назвав это «мирным освобождением».
В ответ на «мирную» инициативу тибетцы создали движение сопротивления. Несмотря на попытки Далай-ламы найти способ мирного сосуществования, все закончилось трагически. 10 марта 1959 года в Тибете началось антикитайское восстание, которое было жестоко подавлено. Да и потом от рук китайских палачей погибли тысячи мирных жителей. Облавы, обыски, аресты… Если во время облав в доме тибетца китайцы видели на стене портрет Далай-ламы, могли расстрелять всю семью.
Тогда тибетцы достали портреты и оставили на стенах пустые рамки. Сначала это смущало китайцев, но недолго, и они стали эти рамки также расценивать как сопротивление. В такой ситуации тибетцам, чтобы спасти свои семьи, пришлось снять и рамки, но… их контуры остались на стенах, так как солнце выжгло краску вокруг тех мест, где они были.
У нас запрещали флаги, наклейки на рюкзаках. За это уже в 2020-м могли избить человека до увечья, бросить его за решетку. Дошло до того, как было в Тибете: начали хватать за намеки – например, шарф не той цветовой гаммы, или за носки, или за кроссовки… Пошли патрули высматривать в окнах что-нибудь «диссидентское», и люди чуть ли не целыми подъездами отправлялись за решетку. Но сопротивление не утихало. Тогда пришлось задействовать пожарных и коммунальщиков, чтобы снимать с крыш, балконов, деревьев ненавистные ленты и флаги. Но этого показалось, видимо, мало. Дошла очередь до запрета двух слов: «Жыве Беларусь!».
Правда, можно сказать, что на самом деле запрещен возглас «с вытянутой вверх правой рукой». Но хоть кто-то из участников акций хоть однажды видел такую сцену? Почему именно сейчас, после 2020-го, а не раньше? Это очень похоже на месть за то, что беларусы нарушили какой-то стратегический и тактический план. У кого-то что-то тогда пошло не так. Уже мало кто и помнит про те белые ленточки, которые продержались только, как флешмоб, очень короткое время буквально на стадии сбора подписей. За них, кстати, никого не хватали.
Все началось, когда развевались наши флаги и звучало наше: «Жыве Беларусь!» Оно заглушало даже те армейские звукоусилители с песнями Кобзона. Под этот возглас бело-красно-белое море текло проспектами и улицами наших городов. В этом море родилась наша солидарность. Оно сблизило тех, кто давно держал свой флаг, с теми, кто впервые вышел на улицу и присоединился, чтобы почувствовать себя частью именно своего народа.
«Жыве Беларусь!» звучало со всех сторон. Это был ответ: «Что бы вы с нами ни делали, но это наша Родина и она живет, пока мы живы. И мы хотим, чтобы она была счастливой».
Нам приходится платить высокую цену за желание быть независимыми и свободными: сотни и сотни человек в тюрьмах, тысячи и тысячи в вынужденной эмиграции. Но, как и прежде, нас объединяет общая на всех мечта. Уже, кажется, нет тех, кто не понимает, откуда пришла беда. Некоторые даже готовы рискнуть своей жизнью и идут в армию, чтобы бороться против общего врага.
Пока же мы едва не привыкли к тому, что каждый день в нашей стране могут назвать экстремистами отдельных людей и даже списком дать названия организаций, маленьких групп, которые сейчас нужно считать экстремистскими со всеми негативными «правовыми» последствиями.
Да что там люди и организации – можно написать научную диссертацию, ее утвердит ученый совет, а потом кто-то вдруг прочитает заголовок автореферата и постановит: исследование экстремистское. Интересно: озвучивается ли в таких случаях какая-то аргументация решения? Если озвучивается, то не начинается ли она со слов: «Я, канешна, эцих вашых универсицетаф не кончал»…
Этих «решений» уже десятки. Тот или иной суд постановил, что «что-то является экстремистским». А кто там заседал? Каковы были основания для таких формулировок? Как можно вообще относиться к этим многочисленным бумажкам? Дошло до того, что только отдельные люди задались вопросом опять же на своих страницах в соцсетях: «А что бы сказал нобелевский лауреат Иосиф Бродский, если бы узнал, что его невинную книжку с детским стишком про кораблик запретят распространять в Беларуси, как экстремистскую?».
Тот случай, когда жалеешь, что компьютеры не пишут стихи в стиле того или иного поэта – хотелось бы услышать ответ. Но у нас есть свой национальный поэт Янка Купала и он давно все сказал на этот счет:
А вот як не любіць гэта поле і бор,
І зялёны садок, і крыклівую гусь!..
А што часам тут страшна заенча віхор, –
Гэта енк, гэта крык, што ЖЫВЕ БЕЛАРУСЬ!
(1905 – 1907)
Редакция может не разделять мнение автора.
