«Так выглядит апокалипсис». Вокалист группы Addis Abeba застрял во вьетнамском локдауне
Дмитрий Иванов шесть лет живет во Вьетнаме, иногда прилетает в Беларусь. Теперь из-за коронавирусных ограничений он остался без работы, а вернуться на родину не смог бы даже при желании. Завтра Дмитрий дает онлайн-концерт в рамках фестиваля #АртыстыПерамогі.
Переехал за женою, учил детей музыке
Регги-группа «Аддис Абеба» образовалась в 2002 году в Гомеле, выступала на многих фестивалях в Беларуси и за границей, играла вместе с российскими звездами регги Jah Division и «Комитет охраны тепла», выпустила пять студийных альбомов.
Лидер и вокалист группы Дмитрий Иванов в 2015 году переехал во Вьетнам. Его жена, дочь вьетнамца, до 2014 года работала переводчицей в Минске. Но из-за аннексии Россией украинского Крыма многие российские фирмы попали под санкции, а белорусские переводческие компании, работавшие с российским бизнесом, остались практически без работы, штаты сокращались. Отец жены предложил ей работу во Вьетнаме – сначала уехала она с сыном, позже за ней переехал и Дмитрий.
Сам Дмитрий переезжал без конкретных перспектив. Сначала работал то барменом, то поваром. По полгода жил во Вьетнаме, на несколько месяцев приезжал в Беларусь, давал концерты и возвращался. Потом нашел работу в российско-вьетнамской нефтяной компании.
У российских работников нефтяной компании есть свой огороженный микрорайон со входами по пропускам: полтора десятка 5-этажных домов со своими магазинами, школами и детскими садами. Последние несколько лет Дмитрий преподавал там музыку в школе:
«Был вокально-инструментальный ансамбль, учил детей музыке на разных инструментах, начиная от гитары, бас-гитары и соло-гитары, вокала… Не так давно к нам пришли глюкофоны. На банджо тоже пытался учить детей».
Но сейчас, говорит Дмитрий, все закрыто.
Остался без работы в суровом локдауне
Ограничения в связи с пандемией коронавируса были во Вьетнаме и раньше. В прошлом году они были не настолько жесткие, да и Дмитрий тогда жил на территории закрытого микрорайона, там можно было свободно ходить во время локдауна. И по городу можно было передвигаться, магазины и школы работали. В магазины пускали по коду из мобильной программы, куда заносились данные, когда человек делал тесты и имел ли симптомы COVID-19.
Сейчас все более сурово. Проезды в районы и дворы закрыты, буквально перегорожены где забором, где скамейками. Даже входы в подъезды перекрыты, на контроле. Магазины закрыты, продукты заказываются через мессенджеры. В Хошимине (бывшей столице и крупнейшем городе страны) объявили чрезвычайное положение, по улицам ездила военная техника.
Раньше полицейские останавливали людей на улицах и даже во дворах: спрашивали, по каким причинам те вышли. Могли и останавливать транспорт на дорогах, допрашивали, зачем люди ездили за любимым молочным чаем. Для походов в магазины выдавались талоны. Сейчас людям по крайней мере разрешили находиться возле домов, стали лояльнее относиться. Но все равно после 19:00 и до 6:00 нельзя выходить на улицу.
Проблем с вакцинами при том не было: работникам российской компании привили «Спутник», предлагали вакцины и вьетнамцам, и россиянам из других городов, за два укола просили около $10. Сейчас в клиниках предлагают даже не один вид вакцины, для местных прививки бесплатные, для иностранцев стоят небольшие деньги. Но вакцина не дает абсолютной гарантии, что человек не заболеет.
Сейчас многие остались без работы. Власти помогают и местным, и иностранцам, раздают даже продукты: например, рис и овощи. Но иностранцы, которые не могут работать онлайн, оказались в сложной ситуации. И даже те, кто работает через интернет, столкнулись с проблемами.
«Моя подруга, например, работает учителем английского языка во вьетнамском образовательном центре, – рассказывает Дмитрий. – У нее сейчас только один урок в день, и вдвое меньше платят за онлайн-занятия, хватает только на оплату жилья».
Дмитрий же не только не имеет возможности обучать детей офлайн, но из-за плохой связи имеет проблемы и с работой через интернет. Вместе с другими музыкантами, бывшим тромбонистом Jah Divsion и диджеем, который учит детей брейк-дансу, пытался давать онлайн-концерты, чтобы выжить на пожертвования. На 10 сентября запланирован один из таких концертов:
«С помощью донатов пытаемся выжить, ведь пока абсолютно непонятно, когда это закончится и будет лучше или хуже. Правила ужесточаются: каждый раз кончается срок действия директивы, ее продолжают еще на две недели и усиливают ограничения».
На родину не долететь, да и посадить там могут
Даже если насобирать денег и купить билет на самолеты до Минска (а это дороже $700, несколько пересадок), добраться в Беларусь проблематично.
«Мой знакомый иностранец, из Америки, пытался улететь домой, когда все это началось, – рассказывает Дмитрий. – Мы живем в Вунг-Тау, недалеко от Хошимина, где находится аэропорт. Так он не мог найти, чем добраться до Хошимина, так как у таксистов должны быть разрешения на выезд. В Хошимине более жесткая обстановка, там ежедневно около 5 тысяч человек заболевают, практически закрытый город. Когда он туда все же добрался, еще около двух недель сдавал различные тесты, проходил карантины, чтобы просто попасть в аэропорт. А он человек пожилой, говорит, натерпелся – гамон».
Дмитрий говорит, что улетать не собирается еще и потому, что во Вьетнаме – семья, он не хочет оставлять без отца 10-летнего сына. И рассуждает дальше:
«Если бы прилетел, посадили бы сразу, максимум неделю пожил бы спокойно, так как посты в соцсетях писал, ссорился в ябатьковских чатах».
АА/ИР belsat.eu
