В Беларуси снова говорят о карательной психиатрии. Что это такое, и как ею пользовались царь, нацисты и коммунисты
К принудительному лечению в психиатрическом стационаре приговорили как минимум одного белоруса, который, по версии прокуратуры, публично критиковал и оскорблял Александра Лукашенко. Полина Шарендо-Панасюк, заключенная по другому политическому делу, обвинила власти в применении карательной психиатрии. В Беларуси, где, как известно, «иногда не до законов», карательная психиатрия может стать реальностью.
Кто и как раньше использовал медицину в политических целях, рассказывает «Белсат».
Что такое карательная психиатрия?
Этим термином называют злоупотребление психиатрическим диагнозом, лечением и удержанием в изоляции с целью ограничить фундаментальные права человека. Лицу, которое по каким-то причинам мешает властям или какой-то влиятельной политической группировке, могут приписать несуществующий диагноз, чтобы нанести моральные или физические страдания, изолировать от общества, ненужными врачебными мерами сломать психику.
Обычно это характерно для тоталитарных стран, где власти могут свободно манипулировать решениями судов, действиями правоохранительных органов и оценками медицинских экспертов.
Иногда властные группировки принимают такие меры, когда публично не хотят или не могут надавить на человека иным образом: например, когда репрессируют только за взгляды и не могут найти подходящей статьи в существующем законодательстве.
Российская империя: царь как главный психиатр
Пожалуй, первым широко известным случаем злоупотребления психиатрией в политических целях стало провозглашение психически больным в 1836 году российского философа и публициста Петра Чаадаева, критиковавшего власть.
Назвал Чаадаева сумасшедшим сам царь Николай І.
За свое первое и единственное опубликованное при жизни «Философское письмо» Чаадаев в качестве сумасшедшего попал под домашний арест и был вынужден регулярно проходить медицинские осмотры у государственного врача. Николай и позволил публицисту выходить из дома под условием «больше ничего не писать». Посещать Чаадаева было запрещено. Как и публиковать его работы.
Нацисты: эвтаназия «ненужных»
Как и марксисты, немецкие национал-социалисты считали себя сторонниками самой современной науки. Они перенесли дарвинизм и принцип «выживает самый сильный» на уровень этносов. Соответственно, немецкий этнос должен был победить все остальные, в том числе через очищение собственно немцев от больных (в том числе и психически) и инвалидов.
Так возникла печально известная секретная программа «Т4». Согласно этому плану, с 1939 года «политически надежные» врачи должны были оценивать больных, и тех пациентов, кого признавали неизлечимыми и ненужным бременем для государства, тайно убивали. Таким образом планировалось одновременно «улучшить кровь» немецкого народа и уменьшить расходы на социальные нужды, повысить количество свободных мест в медицинских учреждениях. Также массово убивали психически больных на оккупированной немцами территории – просто с целью экономии.
Кроме того, был введен термин «замаскированная слабость разума», что могло применяться к любому, кто показывал несогласие с политическими идеями нацизма. Уничтожать как неполноценных или неизлечимо душевнобольных могли также нищих, безработных, в которых некоторые настоящие профессора медицины нашли «генетические» причины их состояния.
Именно с программы эвтаназии начинается использование нацистами ядовитых газов для массового убийства людей. Всего в рамках программы были убиты до 300 000 человек.
Программа «Т4» так или иначе продолжалась до самого краха нацизма, но постепенно потеряла масштабы, когда среди широких кругов населения Германии стали расширяться слухи о ней, а против эвтаназии открыто выступили католические и протестантские иерархи.
Коммунисты: от расстрелов до психиатрического террора
В первые десятилетия советской власти случаи использования психиатрии в политических целях были относительно нечастыми. Так, по приказу главного чекиста Феликса Дзержинского поместили на несколько месяцев в психиатрической больнице одну из лидеров партии левых эсеров Марию Спиридонову. Позже она жила под наблюдением коммунистических спецслужб, неоднократно попадала в тюрьмы, а в 1941 году ее расстреляли.
В политических целях использовались тюремные психиатрические больницы НКВД – Казанскую, Ленинградскую, Томскую и другие. В частности там были заключены первый президент Эстонии Константин Петс, бывший начальник штаба Военно-Морского Флота СССР Лев Галлер, знаменитый авиаконструктор Андрей Туполев.
В то время, когда в СССР стали отходить от сталинских методов, власти стремились сделать репрессии менее заметными для общества: избегали массовых посадок и расстрелов. И тут заключение людей в психиатрических больницах стало удобным способом изолировать несогласных – как после суда, так и вообще без суда.
В 1961 году стала действовать «Инструкция для немедленной госпитализации душевнобольных, опасных для общества», которая фактически легитимизировала внесудебное лишение свободы и использовалась, когда не было законного основания для ареста или властям не нужен был судебный процесс. Человека можно было держать в больнице сколько угодно, не было права на защиту со стороны адвоката или периодический пересмотр решения о принудительной госпитализации.
Точных оценок количества жертв карательной психиатрии в СССР не существует, число колеблется от нескольких тысяч человек до двух миллионов.
Среди самых известных жертв – Иосиф Бродский, Валерия Новодворская, Владимир Буковский.
Белорус – узник карательной психиатрии
Самый известный белорус, пострадавший от таких репрессий, – Михаил Кукобака, автор публицистических работ, подпольно распространявшихся через самиздат. Он осудил ввод советских войск в Чехословакию в 1968 году, а в 1970-м за отказ от сотрудничества с КГБ был объявлен больным шизофренией и направлен на принудительное «лечение».
«Лечение» длилось 6 лет. В 1978-м в Бобруйске Михаил Кукобака написал статью «Украденная Батьковщина», в которой критиковал российскую ассимиляционную политику в Беларуси: «…Когда спускался по железнодорожному переезду… увидел надпись: «Берегись поезда!» и сразу вспомнил: тут же 25 лет назад было написано «Сцеражыся цягніка!», и только внизу русский перевод. Теперь белорусское выражение исчезло. И странно, меня это неприятно задело. Неожиданно я осознал себя белорусом».
С 1978 по 1988 годы Михаил Кукобака был в заключении уже по статьям Уголовного кодекса: «Антисоветская агитация и пропаганда» и «Недонесение о готовящихся преступлениях или совершенных».
В 1989 году независимая психиатрическая экспертиза в Москве засвидетельствовала психическое здоровье Михаила Кукобаки.
РЛ/АА, belsat.eu
