Популярный, но не «официальный» религиозный гимн стал одним из символов белорусского протеста 2020 года. Лукашенко угрожал тем, кто его исполняет, а милиция действительно ходила в костел.
Что случилось
14 октября 2020 года православный митрополит Вениамин советовал не петь в церквях «Магутны Божа» («Могучий Боже»), так как, по его мнению, это гимн светского характера и разделяет общество. 2 июля 2021 года Александр Лукашенко предупредил, что те, кто споют «Магутны Божа», «нарвутся». В минувшее воскресенье в архикафедральный костел в Минске пришла милиция – с претензией, что нарушена некая норма законодательства о молитве «Магутны Божа».
Что может не нравиться властям в песне, которую в 1993 году предлагали среди вариантов государственного гимна и которая просит Бога сделать народ свободным и счастливым? «Белсату» это объяснили ксендз Вячеслав Борок, который уехал из Беларуси из-за политического преследования, и Виталий Алексеенок – дирижер оркестра Мюнхенского университета, арт-директор фестиваля Kharkiv Music Fest. Он недавно рассказывал об этом гимне и в своем англоязычном видеоблоге.
Последовательного объяснения властей нет
Вениамин выступал против того, что светская песня «разделяет общество», а Лукашенко упоминал ее в контексте «флагов фашистских наемников, полицаев». Напрямую же причины нелюбви к «Магутны Божа» не объясняли.
Алексеенок предупреждает, что не может рассуждать так же, как рассуждают белорусские власти, но может только догадываться, к чему могли «придраться». Проблема, говорит он, вряд ли в том, что церкви взяли «мирское произведение», так как на протяжении десятилетий при той же самой власти это не было важным аргументом, пока гимн не получил новый уровень популярности в 2020.
Борок заявляет: высказывания и Вениамина, и Лукашенко лживы. Священник задается вопросом: обманываются ли они сами, не знают правды, или целенаправленно обманывают других? Он напоминает слова из Библии: отцом обмана есть Сатана, дьявол послуживается устами тех, кто пытается обмануть. Попытка обмана, по его мнению, происходит потому, что «Магутны Божа» – молитва за белорусский народ, которая имеет глубокие корни, укоренилась в ментальность белорусов разных конфессий, и дьявол этого боится. Молитва раздражает тех, кто становится на сторону зла, намеренно или нет, резюмирует он.
Прецедентов, когда светская власть Беларуси так вмешивалась бы не только в «певческий вопрос», но и в целом в дела церкви, Борок не припоминает. Угрозы за выполнение той или иной молитвы – уникальные и абсурдные, говорит он.
Властям может не нравиться автор текста. Но она не «полицай»
Наталья Арсеньева написала стихотворение «Молитва» в 1942 году, издала в 1943-м – во время немецкой оккупации Беларуси. Арсеньева тогда работала в «Минской газете», коллаборационистском издании, и за это определенные круги людей называют ее саму коллаборанткой.
Однако Алексеенку не известны какие-то более конкретные преступления в той работе Арсеньевой: похоже, она не напрямую сотрудничала с нацистами, а работала в белорусскоязычной газете, которая была разрешена оккупантами. Кроме того, она сильно пострадала от репрессий советской власти и была вынуждена находиться меж двух огней тоталитаризма.
С нацистами сотрудничали во время оккупации ее муж Франтишек Кушель (который в 1943 году стал уполномоченным по делу белорусских полицейских формирований и командующим Белорусской краевой обороны) и сын Ярослав (убит взрывом мины в 1943 году во время покушения партизан на гауляйтера Вильгельма Кубе).
«Молитва» и «нацистское наследие» – совершенно разные, несочетаемые вещи, говорит Борок: Ватикан осуждал нацизм и фашизм, были выданы официальные документы с осуждением идеологии нацизма.
Стихотворение стало песней уже после войны
В 1944 году Арсеньева с мужем эвакуировалась в Германию, оказалась в лагере для «перемещенных лиц». В одном из таких лагерей в Баварии был и композитор Николай Ровенский. Свидетельства показывают, что они наверняка работали в одно и то же время в белорусскоязычной гимназии им. Янки Купалы в Баварии, но были ли они с Арсеньевой лично знакомы, неизвестно.
По свидетельствам Антона Адамовича, Ровенский сначала и не знал, на чье стихотворение писал музыку песни – его просто попросили написать какую-то музыку на упрощенную версию стихотворения Арсеньевой. Но когда композитор узнал об авторе текста, сделал полноценную версию гимна, которую мы теперь знаем как «Магутны Божа».
Песня была «эмигрантской»
Арсеньева с 1949 года жила в США, Ровенский – в Бельгии, где и умер в 1953 году. Они не возвращались в Беларусь после войны, а попало ли в БССР их произведение, неизвестно. Гимн был популярен среди белорусских эмигрантов, но у эмиграции на протяжении десятилетий не было тесных контактов с белорусами БССР. Борок объясняет: в Советской Беларуси не было религиозной свободы, в принципе петь религиозные гимны было крамолой. К тому же, белорусскоязычный костел не мог возрождаться (как это было в межвоенном Вильнюсе Западной Беларуси), в костелах использовали латынь и польский язык, а белорусскоязычных богослужений в БССР – «молился по-белорусски один священник, Чернявский».
В конце 1980-х белорусский язык стал активно входить в костелы Беларуси, в начале 1990-х «волна возрождения прокатилась по костелам Беларуси», вспоминает Борок. «Магутны Божа» тогда «автоматически» начали часто исполнять. А в 1993 году в Могилеве начали устраивать одноименный международный фестиваль духовной музыки, фестиваль проводили два десятка раз. Участники фестиваля разных конфессий – православные, католики, протестанты – исполняли гимн «Магутны Божа». Борок говорит, ни у кого не возникало вопросов, молитва ли это или достойный спев.
Молитва за добро стала песней протеста
В церкви есть регламент относительно пения, объясняет Борок: когда какие песнопения следует исполнять, какие из них более и какие менее важные, а есть и просто хорошие и красивые песнопения, которые исполняют за пределами литургий. «Магутны Божа» в белорусском костеле более четверти века исполняли во время литургий и праздников – на окончание молитвы. Официальных документов не было, но традиция сложилась, гимн приобрел «высший ранг», признанный верующими, «стал практической нормой».
Алексеенок как дирижер не раз исполнял «Магутны Божа» и говорит: эта музыка способствует чувству веры и надежды, придает мощи и помогает идти дальше. До 2020 года «никто не пытался так рьяно привлекать коллаборационизм» к этой песне, отмечает Алексеенок, «но сейчас привлекают все, мы видим это и на примере БЧБ». С августа 2020 года почти ежедневно хор исполнял «Магутны Божа», произведение попало в репертуар «Вольного хора». А с осени 2020 года некоторые пропагандисты начали использовать Арсеньеву как «символ предательства» (за Ровенского «зацепиться нельзя», он тоже страдал и от советской, и от немецкой власти, но никаких триггеров для бесчестия найти не получается).
«“Магутны Божа” и “Погоня” стали самыми важными хоровыми произведениями протеста: это белорусские произведения, написанные еще до времен нынешнего режима, которые дают поддержку и дают отсылку на прежние времена, чтобы мы не забывали, что Беларусь – это не только последние 27 лет диктатуры, а нечто большее и давнее, – говорит Алексеенок. – Петь “Магутны Божа” с августа 2020-го означает быть белорусом, ценить белорусское, но также и быть против репрессий и насилия, которые сейчас происходят».
Борок добавляет: гимн набрал «политический вес» не в глазах верующих, которые его исполняют, а у тех, кто «борется с добром».
Такой гимн не может разъединять общество
Заявление Вениамина о том, что гимн «разъединяет общество», Борок называет лживым: такой гимн, как «Магутны Божа», в принципе не может разделять, так как в нем нет призыва против кого-то или чего-то, нет слов против врагов – только призыв к Богу, просьба благословения.
«Если говорить о каких-то разделениях, которые могут происходить, то причиной разделения может быть только зло, – рассуждает Борок. – Добро не может делить общество или церковь, а зло, грех – могут. Такая логика выплывает из слов Божьих, из Библии: разделы среди людей происходили тогда, когда зло приходило. Можно вспомнить сюжет о Вавилонской башне: когда человек проявил гордыню, тогда разделение и произошло. А молитва наоборот объединяет. Сказать, что гимн “Магутны Божа” может разделить – это обман».
По мнению Борка, в Беларуси сейчас «происходит война между советским мировоззрением и тем мировоззрением, где человек имеет свои права и достоинство». Поэтому и происходит борьба вокруг символов и гимнов.
АА/МВ belsat.eu
