Он был королем белорусских живописцев в 20-е годы прошлого века. Его картинами восхищались Янка Купала и Змитрок Бядуля. А потом на долгие годы он попал в небытие истории. И только сейчас понемногу возвращается внимание к его творчеству. 8 июня исполняется 125 лет одному из уникальных белорусских живописцев, графиков, театральных художников, иллюстраторов и скульпторов – Михаилу Филипповичу.
«Белсат» вспоминает факты, которые стоит знать о художнике.
Рано стал сиротой. Его спас кузнец-молотобоец
«…когда мальчику только исполнилось четыре года, умерли его родители… Помог дядя Фадей Фадеевич Гурский, кузнец-молотобоец, забравший Михаила в свой дом на Марковский переулок… там мальчик и воспитывался, пока его не отдали в церковноприходскую школу. После нее он поступил в минское реальное училище: именно здесь впервые проявились его хорошие художественные способности» (Николай Щекотихин. На путях к новому белорусскому искусству / / Полымя. № 20. 1927).
Первый среди белорусских художников начал активно собирать и пропагандировать белорусское народное творчество
С 1921 года Михаил Филиппович, по его словам, «разворачивает работу по сбору Белорусского народного творчества, орнамента, резьбы по дереву, слуцких поясов, костюма, головных уборов».
В это время художник работает в Белорусском государственном музее, ездит по всей Беларуси и ищет уникальные экспонаты, создает целые альбомные тома чрезвычайно ценных зарисовок костюмов, архитектурных сооружений, орудий труда, музыкальных инструментов, народных типов.
Был первым белорусом-супрематистом
Параллельно с этнографически-художественными изысканиями Филиппович увлекается супрематическими теориями Казимира Малевича. В сентябре 1921 года участвует в первой советской художественной выставке в Минске, на которой экспонирует около двадцати супрематических работ. Тогда критика отнеслась к этим работам достаточно иронично. К сожалению, ни одно из этих полотен не сохранилось.
Первый среди белорусских художников стал известен по всему Советскому Союзу
В 1927 году Михаил Филиппович участвует в московской выставке «Искусство народов СССР», где выставляет серию работ, на которых были обнаружены белорусские народные типы. Критики отмечают самобытность творца, который показывает не известную многим Беларусь. Особой же популярностью пользуется работа Филипповича «Белоруска» (1928). По словам художника, «ее печатают на обложке журнала «Красная нива» в красках, репродукции с нее появляются во многих журналах, газетах, книгах, как в Москве, так и в других городах».
Спасался от репрессий в Азии
Летом 1930-го в Беларуси начинается первая волна репрессий, направленная против белорусских национальных культурных деятелей. Михаила Филиповича обвинят, по словам искусствоведа Бориса Крепака, «в «нацдемовщине», в отрыве от новой социалистической действительности, в непонимании классовой сущности советского искусства».
Этим же летом (когда арестовывают Владимира Дубовку, Иосифа Пущу, Владимира Жилку) художник бежит в Узбекистан. Там, как вспоминает, «пишет ряд работ из жизни узбекских колхозов, из которых наиболее известны «На учебу», «Мелиорация Узбекистана». Эти работы забирает в свою коллекцию Третьяковская галерея. В 1931 году Филиппович переезжает в Баку, для написания, по его словам «портретов награжденных орденом Ленина».
Создавал соцреалистические полотна для отвода глаз
Окончательно в Минск художник возвращается только в 1939 году и, чтобы не цеплялась критика, пишет для отвода глаз соцреалистичные картины, на которых изображает образы Ленина и Сталина («Ленин и Сталин – организаторы белорусской государственности»). Критика довольна, а художник параллельно с этими апологетическими композициями продолжает создавать новые альбомы этнографических зарисовок, а в живописных произведениях, которые пишет для души, возвращается к теме Купалья.
Вдохновение делало из него другого человека
Вот как об этом вспоминала Стефания Станюта: «…Он был таким тюхтей, чаще всего сидел, опустив голову, и молчал. Что-то прошамкает или хрипло засмеется – и снова молчит. Угрюмое лицо, будто заспанное, помятое. Он казался гораздо старше, чем был на самом деле. Никогда не увидишь его причесанным, зубы никак не вставить, будто давно уже махнул рукой на все и на себя самого. И вдруг – будто совсем другой человек перед тобой: он начинал работать. На меня это производило такое сильное впечатление – я даже не представляла, что такое может быть. Глаза живые, молодые, взор пронзительный, цепкий, а движения легкие, быстрые – ну не узнать! Он делался просто красивым. Если бы кто меня спросил, как может выглядеть вдохновение, я, наверное, сразу бы увидела в памяти Михаила Филипповича за работой…»
Впервые о Филипповиче вспомнили более чем через 20 лет после смерти
По словам Бориса Крепака: «Впервые о Михаиле Филиповиче более-менее подробно рассказал искусствовед Виктор Шматов в своей небольшой монографии, напечатанной в 1971 году в издательстве «Наука и техника». И хотя она не лишена недостатков, особенно в оценках тех или иных художественных явлений того времени, автору все же удалось сообщить об основных вехах жизни и творчества выдающегося сына белорусского народа».
И по сей день точно не известно, когда и почему умер Михаил Филиппович (в 1947 или 1948) и где похоронен.
Автор выражает благодарность искусствоведу Ольге Архиповой.
Сергей Пилипченя/МВ, belsat.eu
