«Очень важно, чтобы люди могли рассказать о наболевшем». Беларуска волонтерит в приюте для украинок в Чехии
Елена Огорелышева, активистка, гендерная исследовательница. Живет в Праге и волонтерит в двух приютах для украинских беженок и их детей, играет с малышами и устраивает группы поддержки для взрослых. Она рассказала «Белсату» о дискриминации, о чешских изъянах в помощи беженцам, и о том, как меняются люди, если им на голову не падают бомбы.
Чехия создала приюты для женщин и детей в Праге.
«Насколько я знаю, около 10% беженцев в Чехии получили жилье в общежитиях. Сначала в одном общежитии жило около 400 человек, сейчас около 200, потому что часть людей переселили в другое общежитие. Отчасти это женщины с престарелыми родственниками и детьми, поскольку мужчин не выпускают из Украины из-за военного положения», – рассказывает Елена.
Волонтерка отметила, что когда началась война в Украине и в Чехию начали прибывать беженцы, она не смогла оставаться в стороне. В марте Елена организовала группы поддержки, а через пару месяцев пошла помогать в общежития. Елена призналась, что за все время она ни разу не столкнулась с агрессией к себе по поводу того, что она – беларуска. Хотя иногда приходится объяснять, почему с беларусской территории летят ракеты в Украину.
Нож как аргумент в ссоре
В интернате есть детское пространство, где малыши соответствующего возраста могут проводить время и играть.
«Это был один из моих первых раз, когда я пришла. Группа до восьми лет. И один мальчик поссорился с кем-то, а это же происходит мгновенно. Он пошел домой, взял нож, такой не острый, столовый. И принес его в группу как аргумент в ссоре», – вспоминает Елена.
Она не ругалась, а предложила мальчику пойти к маме пообщаться:
«Он согласился, привел меня к своей маме, а там пятеро детей. Я поздоровалась и говорю, что у нее такой контактный мальчик, но кажется, что ему не хватает внимания, а у нас как раз есть индивидуальные консультации с детскими психологами. Поэтому может ему было бы полезно, это целый час только для его, можете вместе сходить. И она сразу успокоилась, потому что на нее все кричат, и из детской комнаты уже прибежали раньше меня, требовали, чтобы она сделала что-то с ребенком. Выяснилось, что они как раз перед отъездом похоронили отца, и детям очень тяжело».
Женщина начала открываться Елене, но сама не пошла на консультацию. Однако старшие дети ходили к психологу и рассказывали, как они справляются со смертью отца.
Возвращение людей в настоящий момент
Елена поделилась наблюдениями, как поменялись беженки за то время, пока они в безопасности:
«Когда я пришла первый раз в общежитие в марте, то люди были на очень высоком эмоциональном подъеме. Было впечатление, что если бросить спичку, все вспыхнет. Детям было сложно сосредоточиться хоть на чем-то дольше нескольких минут. Сейчас все намного спокойнее. Вот было пришло 12 детей, мы с ними устраивали игры, они меня внимательно слушали. И я не могла поверить, что это те же дети, с которыми мы начинали весной».
Различные инициативы организовывают образовательные программы – это дает людям возможность вернуть определенный контроль над собственной жизнью. И изменения постепенно происходят.
«В нашей группе поддержки для меня очень важно, чтобы люди могли рассказать о наболевшем. Я работаю с людьми, не размышляющими над тем, нужна ли им помощь. Им реально нужна помощь», – подчеркивает волонтерка.
С недавнего времени Елена начала изучать с детьми английский язык, они сами попросили помочь с этим.
«Теперь мы делаем то, что хотим. Женщины удивлялись, что в группах они ругались матом и пили пиво, а я им ничего не говорила. Теперь они меньше ругаются матом и меньше курят и пьют. Но нам на это понадобилось четыре месяца. В марте это были совсем другие люди», – делится наблюдениями волонтерка.
Она подчеркнула, что война разрушает намного больше судеб, чем об этом говорят:
«Когда я приходила первое время и спрашивала, где вы живете, они называли, откуда они из Украины. И некоторые дети не знали, в каком городе они сейчас. Я пыталась их вывести на разговор о здесь и сейчас, но они говорили, что теперь они просто ждут возвращения домой. Чтобы война закончилась, и тогда они уедут. То есть была ситуация, когда люди ждали, когда они смогут продолжить свою жизнь на Родине, но не жить сегодня. Такой ступор тянулся несколько месяцев, и у некоторых продолжается. Это очень созвучно с беларусами, уехавшими на неделю-другую за границу переждать, и оставшимися на годы. Очень трудно признаться, что ты здесь не на короткое время, а может даже на долго, и нужно искать постоянную работу и школу для ребенка».
Обстоятельства положения беженца
Наряду с огромным количеством форм поддержки существуют и определенные провалы, когда какая-то мелочь для и без того уязвимых людей становится настоящей проблемой и вызывает дополнительные страдания.
«В одном из общежитий идет война с вахтершей. Она запирает двери общежития в 11 часов, и жители, естественно, не могут вернуться туда, где живут. Этот конфликт без начала и конца, потому что есть так называемый синдром вахтерши, и, оказывается, надо и такие вопросы решать», – рассказывает волонтерка.
Существуют и недостатки в системе помощи. Елена говорит, что в Чехии идет много ресурсов на помощь беженцам, но бывают бытовые моменты, которых не учитывают, и это становится непреодолимой проблемой для женщин в общежитиях:
«В одном из общежитий, в одной части нет холодильников и мало микроволновок, а сейчас в Чехии 30 градусов. И если женщина должна выйти днем на работу, то как оставить еду детям? Что делать в такой ситуации? Приезжали доноры и различные ассоциации, говорили, что нужно устраивать систему тотальной вакцинации и необходимо адаптировать детей к школе. Хорошо, но давайте сначала с холодильников начнем – это не так сложно.
Да, вы можете привезти очередной пакет с игрушками, и у вас будут красивые фото с довольными детьми, но это не решит проблемы с холодильниками.
Стоит спрашивать у взрослых, каковы их первичные потребности. Это не перечеркивает огромной поддержки и усилий людей, которые жертвуют свое время и ресурсы. Но если ты сталкиваешься с такими вещами, как отсутствие холодильников, то не можешь понять, как такое происходит, когда все может на самом деле хорошо работать».
Ночные очереди, чтобы выжить
Чехия выдает беженцам 5 тысяч крон (около 200 долларов) на человека. Получатели должны каждый месяц приходить в пункт выдачи этих денег и в живой очереди ожидать выплату. Из-за того, что таких пунктов мало, люди вынуждены оставаться на ночь под зданиями, чтобы не пропустить очередь, ведь для большого количества беженцев это единственные деньги, на которые они могут рассчитывать.
«Матери с маленькими детьми сутками стоят в этой очереди. И если ты пропустишь свой номерок, значит, зря стояла целый день. А есть очереди без номерков, и чтобы не пропустить очереди, люди ночуют под стенами центров. Ведь можно прийти в 6 утра, а перед тобой уже будет 300 человек, и ты не достоишь за рабочий день до того окошка, чтобы получить деньги», – обращает внимание Елена.
Она отметила, что в СМИ об этой ситуации очень мало говорят, потому что люди боятся жаловаться:
«Они боятся жаловаться на общежитие, чтобы их не выбросили, боятся жаловаться на очередь, чтобы вдруг вообще не отказали в выплатах. Это такие люди, которые молчат, а остальным удобно их не замечать».
Кто настоящий украинец?
В приюте приветствуется, чтобы там работали украинцы. Мол, люди из одной страны лучше понимают друг друга, особенно в трудной ситуации. Зачастую так и происходит, но бывают исключения.
«Я вижу, что есть украинцы из западной части, или украинцы более сведущие, которые знают украинский язык. А приезжают отчасти украинцы из восточной части и могут не знать украинского. Тогда одни дискриминируют других даже в это сложное время. Это единичные истории, но бывают случаи, когда люди принципиально не обслуживали русскоязычных украинцев или говорили им что-то плохое. Говорили: зачем вы записываетесь учить чешский, сначала выучите украинский, свой родной. Вот что должно быть более существенно: языковой вопрос или вопрос выживания? Где ваши сердца?»- возмущается собеседница.
Елена убеждена, что язык не может быть разделяющим фактором, потому что много где люди говорят на русском, и это должно лишь упрощать коммуникацию, а не делаться поводом для ненависти.
Она рассказала, что некоторые украинцы, которые долгое время живут в Чехии, используют беженцев для нелегальной работы, так называемой «фушки». Обычно это низкоквалифицированная и разовая работа, когда с человеком не заключают договор. В таком случае работник абсолютно не защищен, но должен соглашаться на такие условия, чтобы выжить.
«Конкуренция очень высокая, и проще договориться с тем, кто не требует каких-то паспортных данных, контактов и прочего. А сейчас около 400 тысяч украинок в Чехии. И не только в Чехию едут из Украины», – обращает внимание волонтерка.
Ежедневный героизм
Когда идет речь о героизме на войне, обычно подразумеваются поступки людей на фронте, которые, рискуя жизнью, защищают Родину. И очень мало внимания уделяется (или совсем не уделяется) людям, которые выживают во время войны в эвакуации или в тылу.
«Люди, защищающие сейчас Украину, делают очень важное дело, и в этом нет сомнения. Но мне кажется, что люди, старающиеся выжить в новых условиях, делают не менее важное дело. Как минимум потому, что дети – будущее Украины. Заботиться об этом будущем и делать все возможное, чтобы жизнь продолжалась, – чрезвычайно важно», – убеждена Елена.
В группе поддержки она часто разговаривает с женщинами о этом, чтобы они не обесценивали своих усилий и чувствовали, что их дело тоже очень существенно и идет на пользу Родине:
«Я привожу на встречах такой пример: эффективность твоей работы зависит от того, какие тебе сначала создали условия. В специальных лагерях военнослужащих обучают и доводят действия до автоматизма. Еще одна составляющая – насколько ты хорошо экипирован. Отчасти, солдат обеспечивают всем необходимым. А тут у тебя полное шатание, и необходимо все самостоятельно решать. Ты несешь ответственность не только за себя, но и за детей, а временами еще и за пожилых родных.
И тебе нужно найти жилье, найти работу, чтобы обеспечивать себя и их, разобраться в законодательстве, разобраться в языке, который ты не знаешь, найти, куда устроить детей, как себя вести с разными людьми.
К тому же есть бесконечные очереди, нужно совладать со всеми обстоятельствами и задействовать все свои вербальные и невербальные возможности, чтобы просто выжить самой. И чтобы выжили те, кто вместе с тобой. Почему об этой стороне, когда тебе нужно прыгнуть выше головы, быть неимоверно гибкой, учиться всему мгновенно и варить ежедневно кашу из топора, – об этом так мало говорят? Якобы это повседневность, которая всем понятна, хотя это совсем не так».
Мария Мурашка / Герон belsat.eu
