Пели «Магутны Божа» и «Тры чарапахі». Новые истязания, попытки вербовки и сопротивление на Окрестина
С редакцией «Белсата» связался человек, который сообщил, что недавно вышел из минского изолятора на Окрестина. Он отбывал арест в рамках административного дела за участие в протестах. Собеседник рассказал о деталях своего нахождения там и о новых формах истязаний, с которыми сталкиваются заключенные. Нам известно его имя, но ради безопасности мы сохраним его в секрете.
Собеседник был на Окрестина в апреле.
«Мы зашли в Окрестина, и люди в балаклавах нам сразу сказали: «Ну что, бл…и польские! Сейчас в этих стенах у вас прав нет. Будете вы…ся – будете сидеть в карцерах. Понятно?» – передает слова сотрудников бывший арестованный.
Тех, кто не ответил сразу, несколько раз ударили по икрам. По словам собеседника, били «терпимо», так как «когда принимали, били сильнее».
Хлорка – каждый день
Сначала заключенным под видеокамерами выдали простыни, чтобы накрыть матрасы, но перед входом в камеру белье забрали. Тем, кто возмущался, пригрозили карцером.
В камере на четыре кровати было 18 человек. Люди спали на полу, но прежде всего стояли, так как места всем не хватало. Когда часть спала, часть стояла, чтобы дать поспать другим. Не было ни матрасов, ни подушек.
Узникам почти не давали спать. Все время – и днем, и ночью – был включен свет. А каждые 1,5-2 часа, включая ночь, их вынуждали называть фамилию, имя, отчество. Также ежедневно вливали один тазик хлорки, чтобы учились «Тихоновской дачу вымывать».
«Если кто-то днем спал на полу, и они это видели, открывали камеру и сразу выливали тазик хлорки», – рассказал собеседник.
«У змагаров все хорошо»
Человеку с эпилепсией на его жалобы врач сказала, что «у змагаров все хорошо». За все время медицинскую помощь ему оказали только один раз: когда случился припадок, и пошла пена изо рта, ему дали таблетки. Госпитализировать отказались, говорит собеседник.
По его словам, напротив была камера «политических» женщин, также переполненная. Когда они начали жаловаться на антисанитарию, им в камеру бросили бездомную. Женщины начали кричать, и им вылили тазик хлорки, но бездомную не забрали.
«Чтобы поддержать девушек, мы всей «хатой» стали петь «Магутны Божа», «Тры чарапахі». Нас вывели на растяжку и самых активных стали избивать. Потом некоторых послали в карцер», – рассказал бывший заключенный.
Тем, кого сильно избили, хотели добавить еще суток ареста, чтобы синяки успели пройти.
Из всех передач, что давали родственники, заключенным отдавали только по две-три сумки в неделю, «чтобы не сдохли с голоду».
У неполитических же в это время были и матрасы, и передачи.
Попытки вербовки
Собеседник отмечает, что из сотрудников Окрестина наиболее агрессивными были те, кто носил балаклавы – около десяти человек. Но даже среди них выделялся майор в балаклаве, на которого даже нельзя было смотреть. За интервью для СМИ по выходу из тюрьмы обещали посадить.
Только один сотрудник открывал кормушку в дверях, чтобы в камеру заходил хоть какой свежий воздух. Но делал, пока не видела начальство.
Во время заключения узников по одному вызвали к оперативникам, которые пытались их завербовать.
«Ты досиживаешь сутки. Приходишь к нам. Мы даем тебе флажок, трафаретики, вклиниваем в секретный чат. Ты проходишь проверки, вступаешь, ходишь несколько раз на митинг, знакомишься, а на третий-четвертый раз вызываешь нас. Тебе за это будут плюсики», – передает собеседник слова оперативников.
Выйдя из тюрьмы, мужчина узнал, что в его аккаунтах в соцсетях кто-то на днях был онлайн. Контроль над ними потерян.
МГ/АА belsat.eu
