«Это смерть целой профессии». Судмедэксперт – о бегстве из Беларуси и давлении милиционеров
Надежда Гурманчук работала судмедэкспертом, но из-за своей гражданской позиции пережила арест, «разговоры» в КГБ, а потом была вынуждена уехать из Беларуси. Сейчас женщина начинает жизнь заново в Польше. Надежда рассказала «Белсату» об условиях работы в Беларуси, чистках в профессии и планах на будущее.
«Я очень люблю свою профессию»
Судмедэкспертом Надежда Гурманчук проработала почти 12 лет. Пришла в профессию в 2009 году, а связала жизнь с судмедэкспертизой еще во время обучения в медицинском университете: «Мне посчастливилось посещать студенческий кружок по судебной медицине, и преподаватель так интересно и захватывающе обо всем рассказывал, что было невозможно не полюбить эту профессию».
Надежде была интересна тайна смерти, причины ее наступления, травмы. Не страшила и длительная подготовка – 6 лет медицинского университета и почти год стажировки. Причем для профессии не достаточно только знаний, нужен и определенный талант, чтобы усвоить тонкости.
«Я очень люблю профессию и не жалею, что выбрала ее. Жаль только, что сейчас уничтожают специальность. Умнейших специалистов, буквально светил судебной медицины увольняют из-за «неблагонадежности», а молодые специалисты уходят, не выдерживая подходов системы».
Тотальный контроль и бесконечные нормативные акты
Надежда говорит, что судмедэксперты работают в тяжелых и опасных для здоровья условиях: ежедневно сталкиваются с потенциальными инфекциями у покойников, формалином. Поэтому имеют сокращенный рабочий день. Зарплаты были средние, в последнее время женщина зарабатывала около Br 1500.
Надежда подчеркивает: проблемы у судмедэкспертов начались задолго до прошлогодних выборов – еще в 2013 году, а сейчас просто набрали обороты. Все превратилось в работу по инструкциям. Если раньше из профессии шли на пенсию, то сейчас самая частая причина – давление.
«Сейчас на стаж берут даже студентов врачебно-профилактического факультета, что раньше было недопустимо! И они спрашивают: «Как вы различаете органы?» Уровень очевиден!» – возмущается Надежда.
Большие изменения произошли в 2013 году, когда судмедэкспертами начали руководить силовики. Сначала казалось, будто ничего не изменится, только структура. Но в итоге начался тотальный контроль над всеми экспертизами, начали добиваться не качества, а количества и скорости, стали наказывать за ошибки. Изменения коснулись и личной жизни судмедэкспертов.
«Мы не военные или милиционеры, но требования к нам были такие же: мы должны были давать отчет, когда выезжали из Беларуси, не могли принимать никакого участия в политической и социальной жизни. Например, нас могли уволить за попытку баллотироваться в депутаты или даже за картины, которые показывались на выставках в Евросоюзе! Нас лишали премий за любое правонарушение. Бесконтрольный поток нормативных документов, уйма приказов и поручений, что абсолютно не соответствует сфере… Все это привело к тому, что судмедэксперты стали просто исполнителями милицейских приказов!» – отмечает Надежда.
Женщина считает, что эта реформа была ошибкой, которая в итоге приводит к гибели целой сферы:
«Похоже, что реформу приняли и продумали именно так, чтобы все было под колпаком милицейского государства».
Активная гражданская позиция – увольнение
Естественно, после выборов 2020 года ситуация только ухудшилась. Надежда говорит, что всегда была за демократическую Беларусь. С первых же дней она принимала участие в маршах, помогала пострадавшим, в ее автомобиле всегда был набор для первой помощи. Кстати, тело Александра Тарайковского исследовали в отделе, где работала Надежда:
«Поток избитых и искалеченных людей, который бесконечно шел в больницы и к нам на судмедэкспертизу, не мог оставить равнодушным. Я с коллегами не раз выходила в цепи солидарности возле БГМУ. И продолжала работать, потому что понимала: фиксируя повреждения и исследуя трупы безвинно убитых, мы сделаем гораздо больше. Но не скрываю, что иногда хотела бросить работу, чтобы больше не общаться и не смотреть в глаза людям, которые делают такое со своим народом».
Также едва ли не сразу после выборов были отменены платные экспертизы, которые можно было делать без назначения милиции:
«На выводы экспертов по поводу повреждений после протеста мое руководство никак не влияло, но никто не завел ни одного уголовного дела из-за избиения протестующих. Где в итоге оказались экспертизы, я не знаю».
Также после выборов активно начались чистки: увольняли людей, которых заметили на снимках с протестов, тех, кто давал интервью. Причем на некоторых доносили коллеги. Следующий шаг – увольнение людей, которые подписывались «не за тех» кандидатов. Даже определяли участников маршей через биллинг!
Надежда никогда не скрывала политических взглядов, поэтому тоже стала жертвой увольнения. Женщину задержали 30 августа 2021 года по обвинению в «пособничестве терроризму и создании незаконного вооруженного формирования».
«После долгих допросов и угроз в КГБ, пыток, издевательств и пребывания на Окрестина по придуманному административному делу я поняла, что в стране происходит сверхбеззаконие, все действия направлены на уничтожение своего народа», – признается женщина.
Последней каплей стало убийство Андрея Зельцера.
«Ситуация была очень похожа на нашу, поэтому мы с мужем решили бежать», – говорит Надежда.
Семья оформляла документы и получала польские гуманитарные визы в условиях максимальной секретности: жили за городом и не пользовались мобильными телефонами. Уже 8 октября они были в Польше:
«Страну я выбирала, исходя из близости славянского духа и языка. Хотелось уменьшить травмированность не только себе, но и ребенку».
Как проходит адаптация
Пока жизнь в Польше дается Надежде с определенными сложностями. Признается, что очень скучает по родным местам и близким. Дочь также сталкивается с проблемами: языковой барьер, нехватка друзей.
«Но мы справимся!»
Надежда не сдается: активно учить польский, планирует подтвердить свой диплом и работать по любимой специальности:
«Я планирую перенять отсюда все лучшее, чтобы потом работать в новой Беларуси!»
Поддержать Надежду Гурманчук можно через фонд BYSOL. Надежды необходимы средства для легализации на новом месте после переезда из Беларуси.
Ксения Тарасевич/ДБ belsat.eu
