«Привет, меня зовут Иисус». Автор образовательных настольных игр – о бизнесе и переезде в Польшу
«Привет, меня зовут Иисус», – на белорусской вечеринке в Варшаве ко мне подошел парень с длинными волосами и рыжей бородой. Сначала я подумала, что это просто эпатажный чудак, но когда он рассказал свою историю, стало понятно, почему он называет себя Иисусом.
У Иисуса все же есть «земное» имя – Олег Медведев. Он занимается образовательными настольными играми. Работает над созданием игры о репрессиях в Беларуси и о независимых СМИ. В прошлом году 10 августа его избили силовики, а через пару месяцев он уехал жить в Польшу.
Для интервью мы встретились с Олегом в месте, где он работает над своими настольными играми. Место необычное – это сквот в центре Варшавы.
Сквот – заброшенное или незанятое здание, которое захватывает группа людей (они называют себя сквотерами). Они или живут там, или проводят культурные, социальные мероприятия. Кстати, в Беларуси тоже были сквоты. Один из них – в Лошицком парке, существовал он примерно с полугода (по белорусским меркам –долгожитель). Сквот назывался «Мастерская» – ссылка на любительский фильм о нем.
В Варшаве несколько сквотов, они даже обозначены на карте и у них есть страницы в социальных сетях. Олег пригласил в один из них. Здесь есть мастерские, площадка для концертов и жилые комнаты. Снимать запрещено. Олег говорит, что в мастерской есть нужное оборудование, также он имеет здесь свою комнату.
Начал разрабатывать игры для айтишников
Олег – чемпион Беларуси по шахматам 2005 года, также в его копилке достижений – 9-е место на чемпионате Европы, тогда ему было 10 лет. С 17 лет он начал заниматься туризмом, с 18 лет не употребляет алкоголя. Он стрейтеджер.
Straight edge – «прямая линия». Иногда сокращенно пишут sXe. Это молодежное движение, возникшее в среде панков. Базируется на отказе от привычек, которые разрушают человека физически и духовно. Стретейджеры не употребляют алкогольных напитков, табака, наркотических веществ. Часто стретейджеры не едят мяса и пищи животного происхождения, отказываются от кофеина, медикаментов и беспорядочных половых связей.
«Настольными играми я стал заниматься после окончания трех лет отработки на заводе. По образованию я электромеханик. Мне всегда нравилось что-то делать руками. Но на заводе все постоянно ломалось. Ремонтируй не ремонтируй, а оборудование уже изношено, и никакие замены и профилактики ему не помогут», – начинает разговор Олег и объясняет, что именно на заводе он начал интересоваться программированием.
«Для меня программирование –инструмент для создания новой идеи. Я стал посещать специализированные мероприятия и там познакомился с образовательной игрой для айтишников, и она стоила 450 евро. Игра была связана с менеджментом. Я понял, что это мой способ образования. И я начал разрабатывать игры для айтишников. В основном играли в них на мероприятиях, некоторые попали в офисы», – подробно рассказывает наш собеседник.
«Я чему научился, то и умею», – говорит Олег. Обычно на одну игру уходит около 400 часов. Игры делал за собственные деньги. Иногда – все сам, иногда обращается за помощью к друзьям или ищет волонтеров. Сначала игры тестирует, позже доделывает и перепечатывает – минимум три раза.
«Но подумал, что хочу двигаться дальше и делать социальные игры. И я решил сделать игру для учеников 9-11 классов, которая поможет выбрать профессию. У меня самого были сложности с выбором профессии, и я заметил, что многие люди ошибаются при выборе. Они жалеют, что выбрали не ту, жалеют о работе, которая им не нравится. Иногда родственники говорят: “Это хорошая профессия, иди туда!” Я делал механику игры так, чтобы люди сталкивались с проблемами и сленгом, с которыми они столкнулись бы в разных профессиях».
Фото из частного архива Олега Медведева
Позже Олег сделал игру об операционной системе «Линукс» и граффити-культуре… Парень говорит, что имеет более 10 игр и спроектировал еще около двух десятков. Сейчас он доделывает игру про анархокультуру, репрессии в Беларуси и независимые медиа.
«Звучит интересно – социальные настольные игры, – а денег давать никто не хочет. Я участвовал в различных белорусских конкурсах, а финансирование, конечно было внешнее. Денег я не нашел, но продолжал делать».
В то время зарабатывал парень как программист-фрилансер, запустил небольшой стартап с командой единомышленников и был репетитором по шахматам.
Встретил в автозаке главного редактора «Нашай Нівы». А прозвище Иисус дали милиционеры
Вспоминая события, после которых прошел год, Олег начинает долгий монолог.
«Летом была акция у ЦУМа, – вероятно, Олег имеет в виду акцию 19 июня, последний день сбора подписей. – Около 9 часов вечера людей начали теснить. Рядом было кафе, я забежал туда и скрылся в туалет. Через какое-то время за дверью я услышал: “Он там?” Я подумал, что если будут “брать за жабры”, то с голой жопой, − смеется. − Подоставал все из карманов, симкарту спрятал в цветы, телефон – в другое место, ключи засунул в вентиляцию. Так прождал я несколько часов, но никто за мной не пришел.
10 августа я был на станции метро “Пушкинская”, я там рядом живу. Я был в рубашке, волосы распустив. Там уже стояли кордоны. Вижу обычную тачку, которая еле дышит, – типичная машина белоруса, который “не из Минска”. А на стекле Красный Крест. Я подошел и спросил у них: “Чем вы занимаетесь?” Они занимались медицинской помощью, обычная люди. Пригласили меня к себе в машину, я сел. Через какое-то время нас заметил силовик: “Или я *ёб*ю стекло, или вы уезжаете”. И мы уехали в другое место, но и там подошел кордон. Силовики начали стрелять по машинам, кто-то из них заметил нашу и побежал с оружием к нам. Водитель не успел уехать, и силовик выбил прикладом стекло в машине, с той стороны, где я сидел. Все посыпалось на меня. И ударил меня в голову − сразу сломались 2 зуба. Силовик кричит: “Выходи, *уй, я гранату бросаю!” Я поднял руки, и он ударил меня второй раз. Я вышел, меня повалили на землю и начали избивать ногами, и я “поплыл в космос”, почти отключился. Примерно в этот момент я испражнился − но не осмыслил этого.
В автозаке я оказался один, понял, что на проходе лучше не лежать, и “червячком” залез в угол, чтобы меня не били. Позже привели в автозак мужчину и женщину из моей машины. Водитель просто лежал и хрипел. Когда нас переводили в другой автозак, меня еще раз ударили по голове за то, что я “патлатый”. Там я оказался рядом с Егором Мартиновичем – понял, что он журналист, и выйдет раньше меня. Продиктовал ему свой номер, фамилию, обстоятельства задержания и попросил позвонить моей бывшей девушке. Нас привезли в РУВД на улице Кабушкина. Меня сразу ударили в ребра. В здании не было мест, и нас положили на землю, затянули флажки очень сильно, опять избили. Мартинович лежал рядом со мной. Через некоторое время меня подняли “на фотосессию”, забор был мне фоном. Я лежал лицом в земле, носом вырыв ямку, чтобы было более “комфортно”. Одна часть лица была в земле, другая − в крови, волосы запеклись в крови. Выглядел я нереспектабельно. Они смотрят на меня и начинают хохотать: “О, Иисус!”»
Позже Олег провел 3 дня в Жодино в камере на 12 мест, с ним были еще около 30 человек. Говорит, что были даже матрасы, подушки и одеяла: «Вонючие, пахучие и могучие».
Когда Олега выпустили, за воротами кричали: «Молодцы, молодцы».
«Я никогда не забуду. Я иду через коридор людей. Делаю шаг, и в лицо мне подсовывают телефоны. На экране фотографии разных людей, и один вопрос: “Ты его видел?”
Я не понимал: они умерли, они живы? Я же не знал, что происходило в стране».
Егор Мартинович смог запомнить номер, который Олег диктовал ему в автозаке, и рассказал родственникам парня, почему тот не вернулся домой.
Олег говорит, что неделю не выходил из квартиры. Ему было больно. Он боялся дверей.
«Наверное, милиция бьет людей “на этапах”, чтобы люди боялись заходить. Боялись заходить в автозак, боялись заходить в тюрьму. Чтобы люди боялись. Каждый раз, когда я перемещался, меня били».
Через неделю парень обратился к врачу, так как у него болели ребра. И решил подать жалобу в Следственный комитет на действия силовиков. Позже его вызвали в прокуратуру на «профилактическую беседу», а срок проверки по его заявлению продлили.
Иисус сделал гуманитарную визу в конце августа, но уехал из Беларуси под Новый год, когда узнал, что белорусскую наземную границу закрывают. Он кричит во сне. До сих пор.
«Последний раз мне снилось, что я дома, в Беларуси. Звонок в дверь, я смотрю в глазок, а там оружие. Я упал на пол, а они начали стрелять через дверь».
Магниты, часы, сувенирные изделия из дерева…
Олег показывает игру про граффити-культуру – раскладывает на столе цветные карточкм с рисунками и текстом, баллончики с краской, специальные фломастеры. Есть карточки со знаменитыми граффити, со сленгом и стилями. Рисунки (скетчи) парень приобретал у художника, часть рисовал сам.
Парень уже нашел помещение для мастерской в Варшаве, так как одна типография подарила ему оборудование для его проекта. Правда, передача оборудования затянулась на 4 месяца, и пока Олег делает игры из дерева, так как в сквоте есть нужное оборудование.
На фото образовательные настольные игры, которые делает Олег Медведев.
Помимо настольных игр он делает магниты, часы, сувенирные изделия из дерева и продает. К примеру, магниты стоят от 8 до 24 злотых (от 5 до 16 белорусских рублей).
Олег мечтает открыть в Беларуси «Дом образования» и проводить там мероприятия с играми на социальные темы.
Алиса Гончар/АА belsat.eu
