Стоял в палаточном городке в 2006, в 2020 – обвинен в «Пинском деле». Рассказываем об Игоре Соловье, которого наказали 6 годами усиленного режима
38-летний Игорь Соловей – один из обвиняемых за участие в беспорядках в послевыборный вечер в Пинске. Мужчина не признал своей вины. Тем не менее его, как и других фигурантов «пинского дела», наказали суровыми сроками. Активисту движения «За свободу» Игорю Соловью присудили шесть лет в колонии усиленного режима. Игорь не впервые подвергается репрессиям от белорусского государства: в марте 2006 года после выборов в течение трех дней мужчина отстаивал палаточный городок на Октябрьской площади в Минске. После зачистки попал на Окрестина. «Белсат» поговорил о судьбе пинчанина с его матерью, Марией Соловей.
«Была сильная надежда, что наконец все будет честно»
Вечером 9 августа, по словам матери, Игорь пошел к избирательному участку ждать оглашения результатов голосования:
– Он всегда был наблюдателем на выборах. Видел, как считают голоса, как фальсифицируют. И я это знала. Но в прошлом году была сильная надежда, что наконец все будет честно. Столько людей приходило ставить подписи за Тихановскую, за других кандидатов. Было же очевидно, кого выбирают люди. Я не думала, что на такое количество можно снова наплевать и очередной раз соврать.
Вместе с другими пинчанами Игорь пошел к исполкому, куда их отправили с избирательного участка. Там объявили, что победил Лукашенко. Люди не поверили, требовали, чтобы к ним вышли представители власти. Вышел начальник пинской милиции Дмитрий Коровяковский и приказал разойтись.
– Люди и собирались расходиться, так как поняли, что никто не будет вести с ними переговоры, – говорит Мария. – Но в то время уже приехало милицейское подкрепление из соседних городов – Лунинца, Дрогичина, Столина, вызванное тем самым Коровяковским. Этим подкреплением он и спровоцировал все, что происходило дальше.
«Никто из пострадавших не сказал, мол, да, Игорь бил, бегал с палкой, бросал камни»
Мария говорит, что Игорь собирался уходить, когда заметил, что со стороны исполкома бежит много вооруженных силовиков. Они бежали и били дубинками по щитам. Люди испугались, растерялись. Милиция окружила людей, начала избивать. Прозвучали несколько выстрелов в воздух. Пинчане стали защищаться.
– Ничего этого не было бы, если бы не та толпа милиционеров, – убеждена мать Игоря Соловья. – Люди мирно бы разошлись по домам. Все произошедшее было с подачи наших городских властей.
Игоря задержали только 3 сентября. Мать после работы приехала к нему и увидела дверь настежь, в которой стояли трое милиционеров. Они сказали, что забирают Игоря. Марии не разрешили поехать с сыном, мол, он уже взрослый, оставайтесь дома. У пинчанина забрали телефон, одежду, в которой он был 9 августа.
Соловья обвинили по той же статье, что и других задержанных по «пинскому делу»: ч. 2 ст. 293 Уголовного кодекса Беларуси («участие в массовых беспорядках»). Пока шло следствие, Игорь отказывался давать показания. На суде вины не признал.
– Он ничего не бросал, никого не бил, как это утверждает обвинение, – говорит мать политического узника. – Да и возраст у него уже не тот, чтобы с палками наперевес бегать. Игорь тогда пытался вести переговоры с начальником милиции, просил его все решить мирным путем. На видео Игоря нигде нет. Ни один из 109 пострадавших работников не опознал его. Никто не сказал, мол, вот он бил, бегал с палкой или бросал камни.
Мария говорит, что сын никогда бы не стал принимать участия в беспорядках. Он спокойный, рассудительный, справедливый.
«Волосы дыбом от того, что делают с заключенными»
Мария Соловей – среди тех немногих родных фигурантов «пинского дела», которым разрешили встретиться с задержанными на этапе досудебного следствия. Матери и сыну дали полтора часа.
– Мы не могли наговориться – – вспоминает Мария. – Игорь держался хорошо. Рассказывал, что не падает духом и поддерживает в СИЗО парней, которые впервые попали под каток системы.
Пока Игорь был в СИЗО, просил мать передавать ему книги по политологии, социологии, истории. Мария выписывала сыну Барановичскую газету «Intex-press», «Новое время». Теперь «новое время» запретили выписывать и передавать в СИЗО. Игорю много пишут, в то числе и совершенно незнакомые люди. Он всем отвечает. Просил передать ему открытки с видами Пинска, чтобы вкладывать их в письма.
А вот со времени этапирования в Брест мать не получила от сына ни одного письма. От адвоката женщина знает, что и до Игоря не доходит корреспонденция из дома.
На быт в СИЗО Игорь не жаловался, говорил, что намного лучше, чем в ИВС, где его покусали клопы. Марию возмущают такие условия для задержанных, но еще больше – то, что людей избивает милиция:
– Мало того, что тюрьма – и так наказание, так зачем еще бить? На некоторых же место живого не было… Условия ужасающие что физически, что морально. У меня волосы на голове дыбом от того, что делают с заключенными. До какой поры это будет продолжаться? Кто и когда нам поможет?
Вернулся из Польши, так как скучал по Родине
Игорь Соловей не впервые попал под репрессии. С юношеских лет он принимает активное участие в политической жизни. Много разной работы Игорь делал на выборах 2006 года. Вместе с другими протестующими отстаивал палаточный городок на Октябрьской площади, который тогда возник в ответ на сфальсифицированные выборы. После зачистки на 10 суток попал на Окрестина.
После освобождения поехал в Польшу по программе Калиновского, в Катовицах изучал политологию и журналистику. Но не доучился и не захотел оставаться в Польше, вернулся домой, потому что очень скучал по Родине. Пошел служить в армию, принимал присягу на беларусском языке.
Когда вернулся из армии, стал активистом движения «За свободу». Много где работал, непосредственно перед последним арестом – водителем машины от хлебозавода.
Мария говорит, что Игорь всегда принимал участие в различных политических акциях. В 2017 году был задержан на митинге нетунеядцев, получил штраф. В прошлом году собирал подписи за Светлану Тихановскую.
Кроме политического активизма, Игорь занимался общественной деятельностью: он ответственный секретарь в организации «Содружество Полесья». Члены этой организации изучали историю родного края, стремились сохранить наследие. В последнее время занимались благоустройством пяти источников в окрестностях Пинска, планировали еще много различных инициатив.
«Ждем возвращения наших детей домой»
Политически активной всегда была и Мария:
– С 1994 года я сторонница БНФ. Собирала голоса за Зенона Пазняка. Никогда не голосовала за этого самозванца, который сейчас себя называет президентом. До сих пор я уверена, что еще тогда, 27 лет назад, нужно было выбирать Пазняка.
Марии 63 года. 27 лет отработала в отделе кадров пинского роддома, а когда вышла на пенсию, ее перевели санитаркой в отделение гинекологии. Пинчанка довольна: говорит, это намного меньше нервная работа.
Вместе со старшим сыном женщина ждет Игоря домой. Чтобы сохранять спокойствие, принимает лекарства. Огромной поддержкой для женщины является группа родных обвиняемых по «пинскому делу». Объединенные одним горем пинчане создали специальный чат, где делятся мыслями, чувствами, новостями, предлагают помощь или просят ее.
– Мы все подружились за это время, – говорит пинчанка. – В группе есть мать, родители задержанных, сестра. Мы разговариваем, встречаемся в кафе. Пообщаемся – и легче делается. Все ждем возвращения наших детей домой.
Мать Игоря Соловья в последнее время встречает много людей с открытыми сердцами, готовых поддержать и помочь. Например, мать одного осужденного брестчанина предложила родным политических узников, которым было нужно, совершенно бесплатно пожить у нее в Бресте, пока шли суды.
«Куда нам стучаться, чтобы добиться справедливости?»
Пинчанка убеждена, что беларусы должны солидарно всеми силами добиваться освобождения политзаключенных, не переставать говорить об этом на всех уровнях – журналистам, властям, обращаться к международным структурам, правительствам других стран.
– Наши люди привыкли молчать: мол, лишь бы не было войны, а что, тебе плохо живется? – говорит Мария. – А надо требовать: дайте людям волю, не трогайте их. Ведь мы же дома сидим, а они там, за решеткой. Хотя и мы вместе с ними как в тюрьме. Сейчас вся жизнь подчинена тюремному расписанию, судебному, только этим живешь, об этом думаешь: что в 6:00 там у Игоря подъем, в 22:00 – отбой, что нужно передать, сколько, написать, отправить письма…
Мать узника считает, что максимум, чего заслуживают фигуранты «пинского дела» – 15 суток или штраф. Но ни в коем случае не уголовных дел и огромных сроков.
– Никто никого не убил, не побил. Милиция сама все спровоцировала. За что тюрьма? – спрашивает пинчанка. – Очень жаль этих ребят. Как им помочь? Что делать? Куда писать? Я не знаю, но что-то нужно делать с этим беззаконием. У нас уже переполнены тюрьмы, охранники издеваются над заключенными, избивают их, так как знают, что им не будет никакого наказания. Куда нам стучаться, чтобы добиться справедливости?
Анна Гончар/ОГ belsat.eu
