«Белсат» продолжает ряд статей в рамках объявленных ООН 16 дней против насилия над женщинами. В Беларуси насилие имеет различные проявления. На этот раз мы затронем такой инструмент давления на женщин, как признание семьи в «социально опасном положении», СОП).
Мы пообщались с юристом Дарьей Чурко. Дарья – участница фемгруппы Координационного совета. Она автор исследования о том, как за последнее время контроль за социальной безопасностью ребенка стал инструментом давления на женщин.
Дарья Чурко – белорусская правозащитница, эксперт в сфере прав человека, прав женщин и детей. Представленное исследование было подготовлено в рамках стажировки в Центре гражданских свобод (Украина).
«Само по себе давление – это насилие, так как оно имеет разные последствия. Как правило, мать, к которой приходят социальные службы и угрожают поставить семью на учет СОП, переживает большой стресс и психологические страдания. К тому же коммуникация может быть на повышенных тонах и не в доброжелательной форме. Многие женщины говорили, что после визита служб у них случалась истерика. Можно говорить, что это давление, можно называть это насилием, но фактически это неправомерное поведение и насильственная форма коммуникации. Насилие бывает не только физическим, но и психологическим. Поэтому для меня давление на родителей через детей – это форма насилия», – объясняет эксперт.
«Изъятие ребенка из семьи – это крайняя мера»
Дарья исследовала семьи, которые за последнее время столкнулись с социальными службами. Она отмечает, что изначально такое явление, как контроль за безопасностью детей в семье, было вполне положительной идеей, но с усилением репрессий СОП все чаще начали использовать как форму давления:
«“Социально опасное положение” должно быть направлено на выявление детей, которые дома находятся в опасности. Идея СОП, мне кажется, хорошо прописана. Если в семье совершается насилие над ребенком или если у родителей какая-то зависимость, которая создает опасность для ребенка, то органы опеки, сотрудники отдела образования посещают такую семью и начинают расследование: насколько безопасно ребенку оставаться в такой семье. Аналоги есть в разных странах, так как это принцип соблюдения важнейших интересов ребенка и защиты его прав. Но изъятие ребенка из семьи – это крайняя мера. Это прописано на международном уровне».
Юрист обратила внимание, что до революции 2020 года постановка на СОП могла быть результатом неприязни, которую учителя или воспитательницы испытывали к семье, или отказа родителей сдавать деньги на ремонт школы:
«Я делала исследование после революции, когда к политически активным гражданам приходили, звонили и говорили, что если они не снимут флаг или если продолжат выходить на марши, то их поставят на СОП и отберут ребенка. Также были ситуации, когда участковые милиционеры без разрешения родителей общались с детьми, которые рисовали бело-красно-белые флаги в своих тетрадях».
Дарья обращает внимание, что это насилие чаще всего используют в отношении женщин, так как в белорусском обществе женщины несут большую ответственность за ребенка и решают вопросы с социальными службами.
«Есть угрозы для матерей, которые получили “домашнюю химию”. Был такой кейс, когда женщине на суде заявили, что к ней придут с СОП, поскольку у нее такой приговор. По факту ребенок используется как объект давления на взрослых политически активных людей».
Даже если дело не заканчивается отобранием детей, процедура СОП крайне неприятна: незнакомые люди приходят домой, проверяют холодильник и шкафы, это может сопровождаться недоброжелательными разговорами и угрозами. Кроме того, в обществе существует штамп: СОП – значит, семья проблемная, у кого-то алкогольная зависимость. Хотя зачастую действительность иная.
«Эта ситуация создает еще одну проблему: если в семье систематические скандалы, женщина вызывает милицию и ей говорят, что семью поставят на СОП, то женщина просто больше не вызывает милицию. Ведь никто не объясняет, что СОП не равняется отобранию ребенка, а это обеспечение безопасности для ребенка», – подчеркивает правозащитница.
Что делать?
«Какой бы правовой дефолт в Беларуси ни был, в СОП работают такие же люди, к которым они приходят. И если есть надежда на нормальный диалог, то не стоит им с порога угрожать видеосъемкой и тем, то вы будете бороться за свои права. Но если надежды нет, то там уже ничего не поможет. В любом случае следует вести себя с ними спокойно», – считает эксперт.
Она убеждена, что при наличии насилия в семье социальные службы на самом деле могут помочь преодолеть проблему и защитить ребенка, так как СОП – не значит, что ребенка заберут.
Что касается политически мотивированных проверок, то Дарья Чурко отмечает: если группа людей пришла к вам, следует требовать документ о социальном расследовании.
«В этом приказе должно быть написано, по какому поводу и кто пришел с проверкой. Стоит это требовать. Если они не назовутся и не покажут документа, по поводу которого они пришли, то можно смело их не пускать. Если будут последствия, то можно объяснять или писать жалобу и ссылаться на то, что это неизвестные люди, а незнакомых людей никто в свой дом пускать не хочет. Тем более что у вас дома ребенок. Даже если вы знаете среди пришедших одну учительницу, а других нет, то не стоит их пускать – вы ставите под угрозу безопасность несовершеннолетнего».
Во время визита социальных служб следует настаивать, чтобы все пришедшие держались вместе:
«Чтобы они не разделялись, а ходили вместе. И следует следить, что они смотрят, что проверяют. По факту проверки должен быть составлен акт. Его нужно подписывать, только если он соответственно заполнен. Ведь иногда говорят: вы подпишите, а мы заполним в школе».
Если акт заполнили при вас, но вы не согласны с какими-то пунктами, то об этом можно написать там, где ставится подпись.
«Они могут начать неадекватно реагировать, говорить, зачем вы это делаете и стараться манипулировать. Но обозначить ваше несогласие важно, так как основываясь на этом акте будет приниматься решение о СОП», – обратила внимание правозащитник.
После проверки происходит совещание сотрудников социальных служб – собирается совет профилактики или координационный совет.
«Бывает, что на этих совещаниях участники могут говорить на повышенных тонах, оскорблять, унижать человека, в отношении которого идет разбирательство. И женщине, которая пришла одна на эту встречу, может быть трудно такое выдержать. Поэтому следует требовать фиксировать в протоколе оскорбления или моменты, когда не давали договорить», – советует наша собеседница.
Самое главное, подчеркивает Дарья, – это сохранять спокойствие:
«Как бы это ни было сложно в такой ситуации, когда одна женщина противостоит семерым или десятерым людям из администрации района, которые имеют власть. Важно не отвечать эмоционально, не повышать голоса, а говорить: вы меня оскорбляете, перестаньте кричать. Еще можно самостоятельно фиксировать, кто что говорил, чтобы потом подать жалобу».
Чтобы было психологически проще пережить такое совещание, Дарья советует взять кого-то для поддержки:
«Людям, принимающим решение о СОП, будет сложнее накричать на женщину или оскорбить, если она придет не одна, а с отцом ребенка. И ей морально будет проще. Если отца позвать нет возможности, то можно взять другого близкого человека: бабушку, подругу. Их не пустят в кабинет, но так будет проще, если понимаешь, что в коридоре тебя ждет человек, который на твоей стороне».
Если уже поставили на учет СОП, то следует подавать жалобу, что этот статус семье придали неправомерно. Юрист советует писать сразу председателю администрации района, так как руководителю отдела образования писать нет смысла: участники совещания – его подчиненные.
Следует всегда помнить, что статус СОП – это не автоматическое изъятие детей.
МГМ/АА belsat.eu
