В третьей учебной танковой роте 72-го объединенного учебного центра в Печах, где служил Александр Коржич, существовала тотальная система поборов. Обвиняемый по делу Коржича Егор Скуратович рассказал в суде о том, что не только «деды» вымогали деньги у «духов», но и офицеры у солдат.
Сержант Егор Скуратович заявил, что командир роты старший лейтенант Павел Суковенко завел такой порядок: солдаты должны были регулярно покупать ему кофе, сигареты, продукты. В свою очередь «деды» заставляли «духов» покупать продукты в магазине за собственные деньги – часть старослужащие брали себе, а часть отдавали командиру роты. Обвиняемый также рассказал о случае, когда старший лейтенант вымогал у него деньги за пользование мобильным телефоном – требовал за это купить ему новую форму. Кроме того, по словам Скуратовича, Суковенко воровал деньги из денежного обеспечения солдат – рядовым он выдавал 8,5 рублей вместо 9,3, а сержантам – 15 вместо 16 рублей. Разницу офицер брал себе.
Сержанту Скуратовичу 20 лет. Он был призван на военную службу на 6 месяцев позже Барановского и Вяжевича. Скуратович подчеркивал на суде, что система неуставных отношений и поборов в Печах сложилась задолго до того, как он попал в армию. По его мнению, не участвовать в дедовщине фактически было нельзя: если старослужащий, например, не захотел бы применять физическую силу по отношению к «духам», то к нему начали бы пренебрежительно относится другие сержанты.
Свою вину Скуратович признает частично. По его словам, злоупотребление властью и получение взяток действительно имело место, однако причастность к смерти Коржича сержант опровергает.
«Я считаю, что наши действия не могли привести к его самоубийству. Ему оставалось несколько недель в нашей роте, потом его должны были перевести в другую часть. Тем более на это время можно было без проблем лечь в медицинскую роту», – заявил он.
Скуратович рассказал, что Александр Коржич в своей роте дружил с рядовым Алимхажаевым, который якобы имел суицидальные наклонности. В частности, сержанты видели записи в его тетради – рисунки самоубийства, суицидальные стихи. Алимхажаев объяснял сержантам, что это у него такое настроение иногда бывает. А однажды Алимхажаев ушел в лес, сделал петлю на дереве и просто сидел рядом.
Мать погибшего солдата Светлана Коржич в свою очередь считает, что роль Алимхажаева в трагедии не до конца выяснена.
«Сын звонил мне, говорил, что «мне осталось продержаться 2 недели, я потом сам буду с этой армией воевать». Почему люди, склонные к суициду, остались жить, а он погиб? Почему Чумак, которая его лечила в медицинской роте, почему Алимхажаев этот уехали в Россию? Никто не пытается выяснить причины!»
Скуратович утверждает, что работники КГБ якобы оказывали на него моральное давление, однако принципиально на его показания это не повлияло: КГБшники только подсказали сержанту ряд формулировок, смысл фактически не изменился. В отличие от сержанта Барановского, который давал показания вчера, Скуратович подчеркивает: физическое воздействие к нему не применялось.
ИИ/ТП, belsat.eu