Ведущая «Белсата» Дарья Зелинская посвятила трогательные слова молодому поэту Игорю Кононовичу, который трагически погиб в Минске.
Читайте также>>> Андрей Ходонович опубликовал последний стих Игоря Кононовича, который упал с крыши в центре Минска
«Вчера, 21 июня 2016 года, родные и друзья простились с сыном, братом и другом, молодым поэтом и учителем Игорем Кононовичем.
Ему было 32 года…
Он сделал свой последний шаг с крыши дома на проспекте Независимости – разбежался и полетел. Полетел туда, где, как он верил, жизнь лучше, чем в родной Беларуси.
Наш родной, он на все имел свое мнение, отдельное, всегда держал свое слово, даже если все остальные говорили, что ему следует не упорствовать, а согласиться с большинством, не спорить и не доказывать, а склонить голову.
«Удалячынь гляджу з кар’ернай кручы» – пел Игорь в одной из своих песен… Сейчас эти слова воспринимаются совсем иначе. Теперь в каждом его слове видится намек для нас, родных и друзей… Намек, который мы не заметили. Прости, родной…
Мы познакомились на филфаке в 2003 году, и с тех пор Игорь стал моим лучшим и самым верным другом и единомышленником. Он казался таким взрослым, рассудительным, спокойным и очень сосредоточенным. К нему тянуло. Бывали и тяжелые времена… Игорь всегда поддерживал меня… Помню, говорил о палаточном городке: «Зелинская, если ты туда пойдешь, я тебе эпитафию напишу!».
Мы смеялись, он боялся, что буду побита. Переживал за меня. Меня и «побили». Когда вышла через свои восемь суток, Игорь был первым, кто встретил меня в вестибюле факультета, подошел, обнял крепко-крепко… А я, помню, спросила: «Ну, так где моя эпитафия?! Показывай скорее!». Очень долго он тянул с моей «эпитафией», а в итоге посвятил мне песню…
Он часто писал для друзей…
Писал замечательные, очень щемящие песни и стихи. Теперь каждое словечко его воспринимается иначе, чем тогда, в моменты, когда он представлял своим друзьям свои произведения…
«Ты б шчасце даў ім, Божа, а не ўладу –
Было б усё па-твойму на Зямлі…»
После окончания БГУ он с большим энтузиазмом рассказывал о своей работе в школе. Его тянуло к детям, а дети очень любили его. Так, его сильно огорчала униженность Учителя. Система образования в стране, где учитель – чуть ли не последний человек, над которым можно издеваться, дурачиться, где каждый шаг и любая инициатива наказуема. Но Игорь пытался бороться. Не позволял себя унижать. Однажды написал мне: «Дашуня, надо что-то делать, Клецкий отдел образования объявил негласный конкурс – кто из учителей соберет со своим классом по городу больше бутылок за определенный срок, то поедет с детьми на экскурсию в Минск! Я что – совсем ничего не значу, чтобы в летнем лагере заставлять детей у местных бездомных бутылки отбирать?! Что это за конкурс такой?! Официального приказа нет, только на словах, но два контейнера для бутылок на территории школы с утра стоят! Старшие промолчат, склонят головы, но кому-то нужно бороться и за детей, и за них!». Мы созвонились с «Еврорадио», Игорь рассказал, контейнеры и глупый приказ исчезли, как и не было. Начальство догадывалось, что это он пожаловался, но прямых обвинений не предъявило.
Дети очень любили своего Игоря Васильевича. Организовывал для них различные клубы по интересам, часто собирал их и водил в походы … Помню, когда уволился, на его странице «ВКонтакте» детки чуть не плакали. «Игорь Васильевич, куда Вы от нас?!», «А кто же теперь с нами?»…
«Я рады гэты дзень пакінуць ззаду.
Баюся, як забытае дзіця.
Бо тут вакол засады, міны, здрады
На сцежках як бы роўнага жыцця…»
Он любил детей. Очень хотел учить и говорил, что и от них учится.
Трудно подбирать слова, так как мы, родные и друзья, до сих пор не верим. Возвращалась из его последних «гостей» и думала: мне там из газеты писали, чтобы я сказала об Игоре несколько слов, надо быстренько включить ноутбук и спросить, не против ли он, чтобы я что-то написала о нем… Потребовалось несколько минут на осознание того, что спрашивать об этом больше не у кого…
Мой хороший, мой надежный и верный друг… Так гордился выходом своей первой книги «Астероид». Радовался вступлению в Союз белорусских писателей. Столько планов было, так много песен и стихов еще не написанными остались, столько доброты в сердце… Все время казалось: ну, что там – успеем еще сто раз!
Не успели. Не заметили. Не защитили. Нет и больше никогда уже не будет.
Вдруг вспомнилось: смеялись несколько лет назад, что если не найдем личного счастья, то плюнем на все, сойдемся и будем жить вместе, с уважением друг к другу, с сожалением, нежностью и верностью… Я называла его «дорогой», а он меня – «Дашуня». Он сдерживал меня, когда я сильно уже чем-то возмущалась, говорил: «Дашуня, береги нервы!». Говорил, что наши нервы еще пригодятся нам в борьбе за нашу родную страну. Никогда не хотел уехать, бросить здесь все… И мыслей таких не было. Беларусь, Родина – и только они! И никак иначе!
«Яшчэ не раз дастане моцы
Здзівіць свайго становішча паноў…»
Наш родной ушел в свой последний путь. Разбежался и полетел. Улетел в свой рай.
Говорил мне на мероприятии, посвященном десятилетию Площади-2006, на которое я его пригласила и на котором мы рядом сидели, плечом к плечу: ему было стыдно, что не пошел со мной на Площадь в 2006. Говорил, что чувствует грусть и вину…
Сделал свою личную Площадь. На которой и погиб так неожиданно, так глупо для всех. Невозможно поверить, что его больше никогда не будет рядом.
Улыбался мне перед последним шагом… Я и не ощущала, что он собрался в такой далекий и одинокий путь… Собираю мысли, как осколки…
«Я толькі адступіў, а не ўцёк…»
Родной, ты навсегда останешься в наших сердцах. Мы сохраним тебя, у каждого, кто знал, останется в сердце часть твоей широкой и чистой души. Но имей в виду, мой дорогой дружок, что если мы встретимся Там, тебе придется ответить на мой вопрос: как ты мог нас бросить здесь одних?!
Вечная память, мой милый. Ты всегда с нами».
Дарья Зелинская, belsat.eu
