Казанский Кремль
В последнее время в российской республике, что лежит на границе Европы и Азии, все чаще слышны недовольные голоса. Перестала ли Москва нравиться Казани, на месте выяснял Кароль Лучка.
Читайте также:
«Должен быть один государственный язык». Татары спасают татарский
17 января Всетатарский общественный центр призвал власти Татарстана вычеркнуть русский язык из списка официальных языков регионов. По словам активистов, все более частое использование русского языка приводит к упадку родного языка волжских татар.
В отличие от крымских, местные татары используют для записи своего языка кириллицу: впрочем использование какого-либо другого алфавита помимо кириллицы для записи языков национальных меньшинств в России запрещено.
Татарстан, на первый взгляд, выглядит как типичная, только немного богатейшая, российская провинция с типичными панельными многоэтажками и старыми «Жигулями».
«Стейшэн» Казань
На казанском вокзале – две неоновые вывески – не только, по-русски, но и по-английски – чтобы облегчить ориентирование иностранцам. Казалось бы, ничего удивительного, но жест не понравился некоторым россиянам, приехавшим из Москвы навестить родственников.
Железнодорожный вокзал в Казани
«Два года назад этого не было. Америкосам хотят понравиться что ли? », – говорит один из приезжих, приветствуя семью.
И вокзал, и сам город – в гораздо лучшем состоянии, чем типичные российские горада похожих размеров. Залежи нефти видны в Татарстане невооруженным глазом. И именно нефть позволяет Татарстану быть независимым от Москвы финансово – в отличие от более бунтарской, но бедной сырьем Чечни.
Позицию Татарстана внутри России усиливает также банковский сектор, который стремительно развивается: по крайней мере на локальном рынке доминируют татарские банки. Среди них – «Ак-Барс» (тат. «белая пантера», аллюзия к татарскому гербу), которому принадлежат 40 % финансовых активов республики, а также «Татфондбанк», который входит в 50 крупнейших банков России. Общероссийские банки присутствуют в Татарстане, но не пользуются такой популярностью.
Он такой один
Финансовая независимость сказывается на политической. Татарстан – единственный субъект Российской Федерации во главе с президентом – таким титулом не может похвастаться даже председатель Чеченской республики. Кроме того, это единственный регион, который подписал с Москвой «Соглашение о разделе полномочий», согласно которому Татарстан – субъект международного права на одном уровне с Россией, и московский Кремль не имеет права изменять его условия без согласия Кремля казанского.
Один из глазных признаков независимости – отсутствие российского флага на здании Государственного Совета Татарстана, местного парламента. Жест, возможно, символический, но по российским стандартам, очень оскорбительный для властей в Москве.
«Руссифицировали нас – что я могу сказать
На территории казанского кремля находится отстроенная несколько лет назад Соборная мечеть Кул-Шариф, в которой находится неприметный, но сильно пропитанный идеологически «Музей Ислама». Среди коллекций, иллюстрирующих жизнь местных татар, есть экспозиция, посвященная культуре крымских татар, а в ней – флаг запрещенного в России Меджлиса.
Работников музея этот факт не удивляет.
«Какое там запрещено? Директор сам предложил выставить тот флаг, а он разбирается, и чего-то неразумного бы не сделал. Кроме того, крымские татары – наши братья. Что плохого в том, чтобы показать их флаг? », – говорит работница музея Фаузи.
В Казани мне не удается найти татар, которые бы разделяли великороссийские взгляды. Имам мечети Аль-Марджани, единственной действующей в советские времена, не может сказать ничего положительного на тему татарско-российских отношений.
«Руссифицировали нас, что я могу сказать… Особенно здесь – в Казани почти никто не говорит по-татарски. Если татары оккупировали Русь, то вовсе не старались уничтожить ее культуру, так, как россияне уже столько лет уничтожают нашу. В советские времена какбы все религии дискриминировали, но ислам как-то всегда еще больше, чем другие. Не говорю уже даже о том, как Россия нас грабит: у нас один из самых богатых регионов страны, а пенсии имеем, разве что, самые низкие!» – говорит чрезвычайно спокойный, но разочарованный имам Мансур Хазрат Джалялетдин, не обращая внимания на присутствие другого, российского журналиста.
Но не только татары-мусульмане чувствуют себя отдельным, отличным от россиян народом. Перед выходом Никольского кафедрального собора, находящегося у подножия казанского Кремля, встречаем Эльмира, которая разговаривает со знакомой женщиной среднего возраста по-татарски.
Храм Тихвинской иконы Божией Матери в Казани
«Нет ничего удивительного в том, что хожу в церковь, потому что я татарка, которую крестили. Но россияне таких как я даже не считают своими. Видно это, например, у меня на работе, где каждый просто держится своих. Известно, что это не очень приятно, но что поделаешь! Ну и в самом Татарстане тоже есть много россиян, и они, конечно, не хотят никакой независимости, и надо как-то с ними жить», – говорит Эльмира.
«Никаких мечтаний, господа»
О независимости в любом случае татарам мечтать не приходится: кроме энергичных попыток и проведенного в 1992-м местного референдума, в ходе которого 62% жителей региона поддержали идею провозглашения независимости, Татарстан не имеет сейчас шансов на ее получение. Республика полностью окруженная другими российскими областями и республиками: независимость означала бы дальнейшую абсолютную зависимость от России.
Активисты, выступающие за независимость, хотя и не так жестко подвергаются репрессиям, как крымские татары, тем не менее не могут свободно действовать на территории Татарстана. Активисты регулярно получают приговоры за «разжигание расовой ненависти»: 66-летняя лидер Меджлиса Татарстана Фаузия Байрамова, например, в 2014 году получила год заключения с отсрочкой за публичное заявление о поддержке крымских татар.
Текст и фото Кароль Лучка, ГВ, belsat.eu
