Тишина Кревского юбилея


630 годовщина Кревской унии прошла незамеченной.

Династический союз между Великим княжеством Литовским и Польской Короной, принятый в Крево 14 августа 1385 г., забыли. Когда мы снимали «Загадки белорусской истории» в Кревском замке, тогдашней государственной резиденции, там было настолько тихо, что можно было услышать, как падают камни разваливающихся стен. Годовщина сегодня прошла. Не было праздничных концертов или рыцарских турниров, ученые не устроивали конференций а художники пленеров. На паркинге возле замке не было туристических автобусов из Польши или Литвы и Украины.

Почему юбилей прошел незамеченным? Чем для государства наших предков была уния с Польшей – сознательным выбором ориентации на Западную Европу или реализацией личных амбиций Ягайло? А внук Гедимина был государственным предателем или стратегом, который смотрел далеко вперед? Кому союз был больше нужен – Польше или Литве? Какие споры историческое событие вызывает сегодня? Стоит ли белорусам отмечать годовщину? Как мы можем использовать наследие Кревской унии? Возможен ли новый союз государств между Балтийским и Черным морем?

На вопросы Сергея Пелесы* отвечают профессор, доктор исторических наук, археолог Александр Кравцевич и историк из Музея истории Польши, публицист Лукаш Ясина.

Кревская уния, как ее оценивать сегодня?

А. Кравцевич: Два важнейших аспекта:

1. Ягайло про Кревскую унию, а именно из-за обещания принятия христианства по католическому обряду, реализовал сознательный политический выбор по присоединению Великого княжества литовского (Беларуси, Литвы, Украины) к западноевропейской цивилизации.

2. Декларацию инкорпорации ВКЛ в Польское королевство (если она действительно имела место) с сегодняшней точки зрения можно оценить как акт государственной измены.

Ягайло, в отличие от своих отца и от деда Гедимина, которым предлагали сделать ВКЛ королевством, принял польское предложение и стал королем другого государства. Он не работал над тем, чтобы поднять ранг страны и сделать ее королевством, но взял курс на ее ликвидацию.

Л.Ясина: Во время своего очень долгого господства, а он дольше всех правил в Польше за всю историю – 47 лет, Ягайло многократно ставил литовские интересы выше польских. Он никогда не предал свое государство Литву, хотя был лояльным к Польше монархом. Он никогда не забывал откуда он родом. Не забыли об этом и все остальные короли из династии Ягеллонов, а также выборные короли. Поляки никогда не рискнули вплоть до конца 18 в. полностью отказаться от самостоятельности ВКЛ.

А. Кравцевич: С одной стороны уния прекратила экспансию Тевтонского ордена, но с другой дала начало польской экспансии в Беларусь. Позже, во времена Люблинской унии поляки стремились ликвидировать самостоятельность ВКЛ, но этого им не дали сделать литовские магнаты.

Л.Ясина: Это была важная уния, потому что она была первой. Без нее не было бы союза, который длился 500 лет. Исторически этот союз живет и сегодня в Беларуси, Литве, Польше и Украине. До настоящего времени уния вызывает много споров. В тексте кревского Акта используется латинское слово applicare, означающее «присоединение» ВКЛ к Польше. Это дело до сих вызывает конфликты польских и литовских историков, хотя в результате это была только династическая уния. Очередная проблема – Кревская уния не очень нужна для исторической памяти ни полякам, ни литовцам.

Поляки имеют свои «узлы памяти» – великие битвы, Городельскую унию, Люблинскую унию, а литовцы отбрасывают наследство Речи Посполитой. Получается, что только белорусы помнят о годовщине Крево. Это одно из важных мест рядом с Новогрудком и Гродно для литовско-польского союза на территории Беларуси.

Был ли это осознанный выбор присоединения к Западной цивилизации или личные амбиции Ягайло получить польскую корону?

А. Кравцевич: Принятие унии Ягайло – личный карьерный выбор, который имел стратегические последствия. Уния помогла создать союз Ягайло и Витовта в войне с Тевтонским орденом. После Кревской унии впервые за 200 лет польские войска появились на землях исторической Литвы. Для сравнения раньше литовские войска доходили аж под Краков.

Л. Ясина: Это что-то среднее. Тот факт, что Ягайло принял такое решение это совпадение. Ядвига могла не согласиться (С.П.выйти замуж за Ягайло), ее мать могла не согласиться, польская шляхта могла не согласиться. Вильгельм Габсбург, с которым Ядвига была помолвлена, мог контратаковать. У Ягайло не было стремления изменять восточного характера ВКЛ. Он не хотел менять православия, как доминирующего вероисповедания. Это был человек глубоко связанный с восточной культурой. Его воспитала мать – тверская княжна Ульяна. Это не было только решение Ягайло, но и польских панов, которые на тот момент господствовали. Они перешагнули тогдашний геополитический кругозор объединившись с огромной державой, государством с другой культурой. Ягайло вынужден был отказаться от литовской идентичности. Многие историки считают, что унией и католичеством Ягайло хотел спасти литовскую идентичность, так как если бы Литва приняла православие, то вполне бы утонула в русинском этносе. А так литовцы остались отдельным культурным элементом, который отличался от белорусов и украинцев.

Сыграл ли роль Витовт в этом событии?

Л. Ясина: Витовт понимал, что из всех соседей ВКЛ – именно Польша единственная, которая не хочет уничтожить Литву. Польша – единственное государство в согласии с которой ВКЛ может жить и развиваться. Но ни Ягайло, ни Витовт не предвидели насколько огромным будет культурное влияние Польши на Литву и, что в течение 200 лет литовские элиты полонизируются. В Люблине 1569 г., когда литовские магнаты защищали независимость ВКЛ, они делали это на польском языке.

Кому уния была нужнее – Литве или Польше?

А.Кравцевич: Уния больше была нужна Польше, потому что у ВКЛ былв в 4 раза большая территория, чем Польша, которая однако была на много плотнее заселена. Польская шляхта искала новые земли. С этим связана экспансия на Галицию и в Литву. Поляки искали выгоды для своего государства. Это естественно. А Ягайло заплатил из казны 200 тысяч флоринов за возможность жениться на Ядвиге.

Было ли это выгодно Литве?

Л.Ясина: Уния была больше нужна Литве. В 1385 г. ВКЛ без такого партнера как Польша могла бы не выдержать следующие 20-30 лет. Честно говоря – тогда для Литвы не было лучшего решения. Польша была слабой державой и без Литвы она бы никогда не достигла такого значения, но в культурном смысле она бы выжила, так как не требовала определения своей идентичности заново. Но Литва не была стороной, просившей унию. Это польские паны просили. А Ягайло продал себя дорого.

Почему в Беларуси не отмечают юбилея, ведь это повод подчеркнуть европейскость Беларуси?

А.Кравцевич: Как можно отмечать годовщину принятия акта, который ликвидирует твое государство, как праздник? В отличие от Кревской унии, следует отмечать принятие католичества и его государственную поддержку, ставшие последствием унии и означающие ориентацию на западноевропейскую цивилизацию.

Как это событие можно использовать сегодня?

Л.Ясина: Такие юбилеи надо праздновать. Стоит поучиться этому у американцев, англичан и французов. Они отмечают все круглые исторические даты, но делают из них выводы. Надо задуматься что это событие сегодня для нас значит. Нам следует подумать, есть ли шанс придумать нечто общее для белорусов, поляков, литовцев и украинцев, но также для немцев и евреев, а, может, и для россиян. Совместное культурное пространство, которое опиралось бы на памяти о Кревской унии, которая была положительным событием. Это был единый союз в Европе, который не создали на крови и агрессии, а основанный на согласии.

А.Кравцевич: Нужно выработать отношение историков к этому событию. Наше белорусское отношение. Нужны конференции, научные работы. Оценка не может быть однозначно позитивной или негативной. Ее нужно сформулировать и передать обществу. Над этим должны поработать ученые. И еще – замок в Крево однозначно нужно консервировать

Л.Ясина: Вопрос или это событие может быть элементом для построения новой белорусской национальной мифологии, а также для развития белорусско-польских отношений. Литва создала миф ВКЛ, который очень сильно отличается от действительности. Это литовская империя, которая возникла в 14-15 в. Они сильно концентрируются на Мендовге, Гедымине и Ольгерде. Попытка построения мифа ВКЛ, как белорусского государства, была остановленя после 1994 и возвращается сейчас. Кревская уния является единственным моментом, который можно считать началом принадлежности Беларуси к Западной Европе. Все земли современной Беларуси вплоть до Первой мировой войны, а часть ее и к 1945 разделили культурную судьбу Западной Европы. Подписание Кревской унии белорусы могут понимать как момент присоединения к западноевропейской цивилизации.

Нынешнее время это соответствующий момент?

Л. Ясина: Германия укреаляется. Россия ведет себя так как ведет, и тут появляется причина для того, чтобы государства, которые находятся между ними, что-то вместе построили. Но дорога сегодня длиннее, чем 20 лет назад.

О Междуморье, проекте объединения государств между Балтийским и Черным морем несколько дней назад сказал новый польский президент Анджей Дуда. Возможно ли с Беларусью Лукашенко соорудить Междуморье или без Беларуси этот проект возможен?

Л. Ясина :. Без Беларуси Междуморье невозможно. Беларусь наиболее стратегически расположенное государство в этой части Европы. Главные пути коммуникации ведут через Беларусь. Благодаря Беларуси Россия имеет возможность непосредственного вмешательства в дела Центральной Европы. Естественно, что есть шанс построить это Междуморье с Беларусью Лукашенко, ведь история доказывает, что когда идет речь о безопасности, то права человека отходят на второй план. Сравнивая с сегодняшними диктаторскими действиями Путина, диктатура Лукашенко кажется чем-то более гуманным и малоагрессивным. Но если мы должны что-то строить с Беларусью, то решение должен принять ум Александра Григорьевича Лукашенко. После выборов в октябре он должен понять, что его единственное будущее – это Европа. Это вопрос его страхов, но Европа, а также Анджей Дуда, не имеют намерений снимать силой Александра Лукашенко с поста президента Беларуси. Скорее мы рассчитываем на медленные изменения, так как мы разочарованы в белорусской оппозиции и в геополитической ситуации. Только Лукашенко должен хотя бы раз выполнить свои обещания, которые озвучивает Евросоюз. Должен иметь геополитические компетенции, которые имели польские послы в Литве в 1385 и великий князь Ягайло. Лукашенко, парадоксально сегодня единственный человек, который может Беларусь спасти, но это зависит только от него.

* Сергей Пеляса, выпускник международных отношений факультета политологии Университета Марии Кюри-Склодовской в Люблине. Журналист, редактор исторических программ и международного еженедельника «Просвет» телеканала «Белсат».

Новостная лента