У бескомпромиссной притчи «Ученик» есть все шансы победить в этом году в Каннах. А также – стать шокирующим пророчеством для России. Корреспондент «Белсата» Анна Любакова поговорила с режиссером ленты Кириллом Серебренниковым.
«Ученик» — это история молодого парня Вениамина, который зачитался Библией настолько, что стал религиозным фанатиком. Происходит это в одной из российских школ. Сценарий классический: директор со времен СССР, ее заместитель, которая еще и антисемитка, православный священник, преподающий религию, недалекий физрук и учительница биологии Краснова — единственная, кто сопротивляется Вениамину. А тот решил, что только он знает, как правильно себя вести и учит других, как жить. Учит агрессивно.
Это пьеса современного немецкого автора Мариуса фон Майенбурга «Мученик». Ее Серебренников сначала поставил в театре, а затем перенес в кино.
Как удалось перенести пьесу немецкого автора в Россию?
Пьеса, надо сказать, частично о российских реалиях. Только там, в Германии это такая притча о некой абстракции, мол: «что будет, если что-то такое случится?». А у нас это уже происходит: вон все эти мальчики уже громят выставки.
Во время премьеры фильма в Каннах вы рассказали, что автор пьесы Майенбург не приехал в Россию.
Когда приняли «антигейский закон» — о запрете гей-пропаганды, один из самых идиотских законов — Мариус сказал, что не будет приезжать в Россию. Он — семейный муж, не гей, но поддерживает гей-коммьюнити, которое выступает против российских дискриминационных законов.
Фильм – это критика российского общества?
Это попытка создать модель современного российского общества. Там есть вопросы подмены — там все люди немного оборотни. Священник оказывается циником, учительница биологии — верующей. Это вопросы присутствия Бога, возможности или невозможности чуда.
Вряд ли российское общество захочет видеть собственные недостатки, как в зеркале. Не боитесь такой же реакции, как на «Левиафан» Звягинцева?
Я ничего не боюсь, у меня все это было. Помню обсуждение фильма «Юрьев день» на телевидении, когда кричали: такого не бывает, вы клевещете на Россию. Мы уже в черных списках каких-то мракобесов.
Когда читаю, сколько было судебных преследований у Пазолини за его фильмы в Италии, то это как раз совпадает с его фильмографией. Видимо, так и надо работать. Если твой фильм ничего не оставляет после себя, то зачем его снимать?
Вместе с тем, я смотрю на то, что делает художник Павленский и понимаю, что все мы занимаемся детским искусством.
Но Павленский в тюрьме.
Да, он продолжает свой проект.
Чувствуете цензуру?
Это независимое кино. Оно у нас снято без цензуры и государственных денег — мне их не дают. На театр еще дают, но немного. Приходится искать самому, зарабатывать.
В России нет истинной журналистики. Может, она и есть, но она как шагреневая кожа — то, что исчезает. У нас нет расследований, много чего в России нет. Это все свойства политической борьбы — за власть, за деньги, за ресурсы. В условиях кризиса и санкций все это обострилось.
Есть ли надежда на изменения и для кого тогда сегодня снимать все это независимое кино?
Изменения происходят трудно, медленно. Никогда не думал, что меня будет доводить до безумия вопрос, связанный со Сталиным. Мне казалось, что в 60-е годы уже прошла десталинизация, закрыли тему. Что уже все показали, поставили спектакли. Нет, сейчас в России снова надо рассказывать, что Сталин — это убийца, Ленин — это убийца.
Послушайте, 90 процентов людей поддерживают тот режим, в котором вы живете. Они выбрали, им так удобно. Если вы демократ, либерал, вы должны этот выбор уважать. Вы хотите им раскрыть глаза? Тогда вы — учительница Краснова из фильма «Ученик». Вы хотите сказать им правду? Говорите, это ваша работа. Но от того, что вы им говорите правду все эти годы, у них голове что-то поменялось?
А как считаете вы? Надо ли за них бороться?
Им надо давать надежду. Театр и фильм — это важная коммуникационная функция. Люди, близкие мне по взглядам, должны знать, что их не бросили, для них что-то ставят, что-то снимают. Что есть не только пропагандистское телевидение, а другая точка зрения. Пусть эта точка зрения ни на что не влияет, она хотя бы существует.
В России много чего происходит, появляются новые герои, новые высказывания. Все эти безумства — это жизнь. Интенсивная, опасная и интересная. Это бывает противно, больно, раздражает страшно, но это очень захватывающе. Мне кажется, что лучше жить в ужасном, подлом и страшном времени, но не в скучном.
Анна Любакова, belsat.eu
