Приватизация «Беларусбанка» и патовая ситуация с визами это вызовы на 2018 г. Интервью с Богданом Здраевским


До миллиарда евро Евросоюз может увеличить финансовую помощь Беларуси, а визовый режим можно будет упростить в 2018 году. Что для этого нужно сделать? Эксклюзивное интервью Игоря Кулея с Богданом Здраевским, руководителем делегации Европейского парламента по отношениям с Беларусью. Ранее евродепутат был министром культуры Польши и руководителем фракции партии «Гражданская платформа» в сейме.

Все говорят о том, что Лукашенко решил не ехать сюда в Брюссель на саммит «Восточного партнерства». Было ли для вас это разочарованием после двух лет, которые прошли с последнего саммита и много ли было сделано для того, чтобы поправить отношения с Минском? Не обращая внимания на личное приглашение и то, что сейчас нет персональных санкций, руководитель Беларуси все же постановил не появляться здесь в Брюсселе.

Все же движение вперед в отношениях есть, так как было выслано это приглашение. Была возможность, которой президент не воспользовался, но имел такое право. Но с другой стороны европейские дипломаты вздохнули с облегчением, так как все же приезд Лукашенко был бы вызовом. Но многие надеялись, что его приезд дал бы возможность более открыть Европу на Беларусь. Этого не произошло, но не могу это назвать разочарованием.

Некоторые эксперты отмечают, что Лукашенко не приехал в Брюссель, потому что не позволила Москва. Просчитал плюсы и минусы и постановил, что этот шаг очень бы раздражил Кремль. Полагаете ли вы, что это была главная причина?

Нет, я так не думаю. Это могло быть одной из причин, но не самой существенной. Это, прежде всего, был твердый расчет, какого успеха здесь в Брюсселе можно достичь и какие могут быть трудности. Нужно помнить, что этот год – это несколько важных событий: дебаты в ОБСЕ ООН, также несколько визитов, которые касались реформирования экономической модели Беларуси. Помните, что не так давно закончились учения «Запад». Могла ли в этом широком контексте Москва запретить пребывание президента? Может, было замечание, но очень сомневаюсь.

В 2014 – 2017 годах Минск в рамках «Восточного партнерства» получил 91 миллион долларов. В основном эти деньги пошли в государственные учреждения, а не структуры гражданского общества. Это довольно скромная сумма по сравнению с тем, что получили другие члены «Восточного партнерства», так как в общей сложности было 2,5 миллиарда. Поэтому 91 миллион – совсем немного. О каких суммах можем говорить сейчас?

Конечно, говорим о больших суммах. 2014 – 2017 годы были временем интенсивных разговоров, но малоинтенсивной реализации проектов. Сегодня Брюссель говорит так. Если страна будет децентрализованная и больше власти окажется в руках самоуправления – на это будет предназначено больше средств.

На данный момент речь идет о 10 миллионах и даже до 1 миллиарда в дальнейшей перспективе, но все зависит от белорусской стороны, которая при готовности исполнять ожидания может получать гораздо большие суммы.

Знаю, в Украине когда-то была проблема, что этими средствами не умели воспользоваться – писать заявки, рассчитывать. Видите ли вы в Беларуси развитие в этом плане? Есть ли желание учиться?

В Брюсселе осталось мышление, которое следовало из опыта еще до 2014 года, когда средства вливались в общую корзину и делились не только вне контроля, но и шли на другие цели. Поэтому сейчас европейские институты и банки ищут такой способ помощи Беларуси, который бы достигал своих целей. С чем связана проблема? С главным посредником собственно в Беларуси – банком.

У нас много замечаний к сотрудничеству с белорусскими банками в целом – это и непонятная методология работы, и перевод средств субъектам, которые не вызывают доверия. Поэтому сегодня в Брюсселе самый популярный взгляд на этот вопрос – давление на то, чтобы один из лучших белорусских банков приватизировать или хотя бы чтобы он стал более независимым институтом, который работает по европейским стандартам и сможет выдавать кредиты и финансовую помощь.

По моей оценке, это очень вероятно, и это вызов 2018 года. Если это удастся сделать, весь процесс получения помощи будет более исправный.

Вы говорите о «Беларусбанке»?

Да.

Два года назад на саммите в Риге вопрос виз был одним из самых важных. И говорили, что до следующего саммита нужно ввести визовое упрощение, но не удалось. Кто задерживает этот процесс?

Удалось ввести краткосрочный безвизовый режим – и это очевидный прогресс. Но кто задержал процесс? На определенном этапе Еврокомиссия поставила условия, которые касаются биометрических паспортов. И выяснилось, что белорусская сторона не может выполнить эти условия быстро, а еще заметили, что Европа более строго относится к Беларуси, чем к собственным странам. Так появился пат. Мне кажется, что эту проблему можно решить в следующем году.

Какое будет будущее «Восточного партнерства»? Не распадется ли этот проект?

В настоящее время в Европарламенте проект «Восточное партнерство» не то, чтобы стал менее привлекателен, но менее актуален. Когда он зарождался, не было призрака брексита, оккупации Крыма и еще нескольких важных проблем. Всегда так есть, что когда появляются большие вызовы, то конкретные дела отступают на второй план.

По моему мнению, сейчас очень важны неформальные контакты, чтобы построить пути, на которых очень много баррикад и ненужных препятствий. Но и все страны должны искать общий язык. Когда мы говорим о Грузии – там совсем другие проблемы и ожидания. Молдова – еще иная ситуация. Армения, которая не хочет сесть за один стол с Азербайджаном, а если сядет, то их проблемы начинают доминировать над важнейшими делами. А потому нужно искать общий язык, так будет проще выйти из этого тупика.

Искренние ли власти в Минске в своем желании перемен со стороны Европы?

Когда мы разговариваем с Министерством иностранных дел или другими институтами, которые постоянно сотрудничают с Европой, то виден прогресс и желание дальше работать, хотя сохраняется недоверие к европейским структурам. Если же разговариваем с Центральной избирательной комиссией или с Министерством юстиции, то впечатления совсем другие: упорство, блокирование и нежелание менять что-либо, чтобы сохранить статус-кво.

Нужно помнить, что Майдан оставил глубокий след в головах белорусов, засеял беспокойство, что такое может случиться и в Беларуси. Не хочу говорить за белорусов, но хочу подчеркнуть: Брюссель всегда говорит белорусским гражданам, что есть альтернатива и что он всегда будет интересоваться Беларусью.

Какие ожидания от встречи с Владимиром Макеем?

Не надо ждать от саммита, что он построит перелом в отношении Европы и стран «Восточного партнерства». Но такие встречи инициируют определенные процессы, которые потом могут стать основными. Саммит – это как бы бросать снежки с Эвереста: сначала они выглядят безопасными, но могут вызвать лавину. И мы все на это рассчитываем.

Интервью записали 23 ноября. Его показали 24 ноября 2017 года в программе «ПраСвет».

Другие темы программы:

  • Анатолий Лебедько: «Разговаривать нужно не только о том, что выгодно Лукашенко»
  • Тернистый путь на Запад. Беларусь – «троянский конь» России в Восточном Партнерстве?
  • Тупик Бронислава Тарашкевича. Как поляки поспорили с белорусами из-за названия улицы
  • Полковник Споткай анализирует аферу Павла Шаройко
  • Как выглядит «Игра престолов» по-лугански
Новостная лента