Светлана Коржич, мать убитого солдата, прокомментировала в эфире «Белсата» заявление Следственного комитета.
В ведомстве говорят, что на теле Александра Коржича не найдено повреждений.
«Белсат»: Что бы вы ответили Следственному комитету и председателю этого ведомства? Что видели вы и что видят их эксперты?
Светлана Коржич: Я не согласна с тем, что видят их эксперты. Были с нами моя сестра врач и наш хороший знакомый, хирург, и еще две медсестры. То, что они увидели на теле Саши, это был ужас. Борозда замкнутая, это как накинутая на шею петля – как говорят, они там делали ему «собачью смерть».
И я думаю, что суицида там и рядом нет. Рана на лбу, проколы на шее – три, я сама видела. Заглянула еще в рот, зубы там, правда, целые были. Глаза не закрывались. Медсестра, соседка, хорошо смотрела и сказала мне, что вся голова была в дырках.
Разбитый нос. Стали переодевать из военной формы в гражданскую – бабушка наша не согласилась хоронить в этой одежде – и что мы увидели, мне аж стало страшно. Гематомы на животе. У меня есть фотографии этого. И есть свидетели – два врача и две медсестры. Весь наш дом пришел, чтобы проводить в последний путь моего сына, Сашу.
Я считаю, что это убийство.
А почему Следственный комитет так не хочет допускать эту версию, хотя и полностью ее не исключает?
Не знаю, почему не хочет, потому что это им совсем не выгодно. А я через телефон связывалась со своим сыном, и после того, как он пожаловался ротному офицеру, потребовал забрать у прапорщика его карточку, с этого все и началось. Забрали у него телефоны, часы. И вот я хочу спросить: с 26 сентября по 3 октября его никто не видел на территории воинской части. Я уже собиралась ехать искать своего сына. Может, он где-то в Эмиратах или, может, уже где-то в Америке. 2 октября мы звонили в часть, никто на наши звонки не отвечал. Только 3 октября в 21:23 позвонил командир и сообщил, что тело моего сына везут домой. Я у него спросила, а какой диагноз? Ответил, что суицид. На что я сказала, что везти тело не нужно, я приеду сама разберусь. И уже через три часа мы были в Печах. Долго нас держали, нас было пять человек, на наши вопросы отвечали только, что готовят тело. Просила показать сына, место, где его нашли – никто так мне ничего и не сказал. Показали умершего Сашу только 4 октября в 17:30.
Я отдала живого здорового сына, а куда его отправили? В воинской части я сказала, чтобы мне показали этого прапорщика. Я же, оказалось, уже его вторая мать, кормила – через интернет-банкинг прослеживался весь путь банковской карточки. Кто забирал деньги, я знала.
Госпожа Светлана, что вы собираете делать дальше, особенно после сегодняшнего заявления?
Я еще жду официальный ответ и результаты судмедэкспертизы. Потом я уже нанимаю адвоката, и будем проводить дальнейшую работу, я с этим не согласна.
Должен ли министр Равков уйти в отставку?
Я не знаю, но Печи находятся в 90 километрах от центра Минска, и никто не может навести там порядок!
Я считаю, что вина министра также очень большая. Нельзя видеокамеры поставить?
Я как председатель жилищного кооператива скажу, что каждые две недели начальник пинской милиции присылает мне письмо с требованием вести видеонаблюдение, чтобы наши жильцы установили видеокамеры. А что – министр обороны не мог навести порядок?
НМ, belsat.eu
