С введением Кремлем эмбарго на западные продукты, чуть ли не главными объектами шуточек и насмешек стали белорусские лососи, белорусские креветки и, скажем, белорусские бананы, которые лихо заменили других «иностранцев» на российских магазинных полках. Между тем, что-что а белорусский лосось действительно существует. И подавно является чуть ли не самым лучшим, самым сильным и самым патриотичным представителем в своей популяции. Вот попросту король среди королей!
Когда-то эта красивая рыба была настоящим хозяином наших рек. В частности, на королевский стол в Гродно лосося били практически под самой Замковой горой, а неманские сомы, ревнуя к подводному престолу, зачастую отказывались питаться хоть какой-нибудь другой рыбой. Гигантскую точку в этой сказке поставили, однако, советы – в виде гидроэлектростанции на Немане возле Каунаса и плотин и станций на Западной Двине. И уже в 1960-х годах считалось, что о белорусском лососе можно забыть.
[vc_single_image image=”2″ img_size=”large”]
Форель, кумжа и семга – все это имена белорусского лосося. В отличие от первой, кумжа и семга в нашей стране живут не постоянно: рождаются и растут здесь, а затем уплывают в Балтику. При этом если кумжа не сможет попасть в море, то остается в белорусской воде навсегда и превращается в форель. И наоборот – достаточно форели попасть в соленые волны, она расцветает и превращается в кумжу. А вот семга как настоящий атлантический лосось обязательно должна уйти в океан. Последний раз ее видели в нашей стране в 1954 году. Робкие предположения о возвращении семги в Беларусь фактами, однако, пока не подтверждены.
Возвращение короля
[vc_single_image image=”4″ img_size=”large”]
Но на этом история белорусского лосося, к счастью, не заканчивается. Единственное место в нашей стране, где до сих пор можно увидеть эту уникальную рыбу – река Вилия и ее притоки. Дикий край белорусско-литовского пограничья, изрезанный чистенькими ручьями напоминает настоящую амазонскую сельву. В 2008 году местный житель Вацлав Блажевич раскрыл ученым тайну, хранимую здешними людьми все это время: глубокой осенью лосось ежегодно возвращается из Балтики в Беларусь на нерест – туда, где родился сам и где должен продолжить свой род.
«Раньше здесь каждый ручей принимал на нерест, а теперь – лишь некоторые. Вот только в Тартак отдельные заходят. А так … Тартак, Сянканка, около Быстрицы, две речушки – повсюду шел на нерест лосось, кумжа, – вспоминает старожил. – По размерам… Помню, на нашей речке один поймал на девять килограммов. Но мы тогда не разбирались: кумжа или не кумжа – все называли «форелью». Ну а по шесть-семь килограммов – на Сянканке это массово было! Очень уж лосось и кумжа любили туда заходить! Местный рыбак ночью затянет сеть там, где речка тише, перегородит – то три-четыре огромные махины и поймает!»
Почти 700 километров против течения, сквозь плотины и бобровые запруды, засады выдр и ловушки браконьеров, разлитые химикаты и мелководные перекаты – туда, где когда-то родился, вылупился из икринки такой же паломничицы-мамаши. Во время путешествия пресная вода меняет самую рыбу: кумжа темнеет прямо на глазах, у семги до неузнаваемости искривляются челюсти, превращаясь в такой клюв.
Плотины безразличия и суеты
[vc_single_image image=”6″ img_size=”large”]
Всего, по наблюдениям, сейчас в Беларусь на нерест заходят всего ничего – около 70-100 рыб. Из всей «островецкой амазонии» наиболее лососевая – речушка Тартак. Было бы куда больше, утверждают волонтеры, которые ежегодно организовывают патруль по здешним лесным «лабиринтам», очіўают перекаты от бобровых плотин и пугают браконьеров, но…
«Сейчас охрана мест нереста лосося поддерживается только силами общественных организаций. – Отмечает общественный активист Анатолий Ловкис. Представитель сразу двух организаций – «Охраны птиц Отечества» и «Экодома», он живет на Тартаке с 20 октября, с самого начала патрулирования. Периодически к юноше подъезжают волонтеры из других организаций, рыболовных клубов или такие «неорганизованные» любители природы, как наша скромная компания.
[vc_single_image image=”8″ img_size=”large”]
Однако усилий только неравнодушных граждан – мало. Создание рыбаходов, введение спецрежима для этого края хотя бы на время нереста лосося – этого волонтерам никак не потянуть, пожимает плечами Ловкис: «Сейчас мы занимаемся только сохранением генофонда. Чтобы выйти на более серьезный уровень: восстановить популяцию, вывести ее из Красной Книги – нужна серьезная государственная поддержка на уровне создания специального заказника для лососевых рыб в регионе. Сейчас же никакой поддержки от государства фактически нет…
Надеюсь, что у нашего государства когда-нибудь хватит денег не только на ледовые арены и атомные станции и различные дворцы, но и на восстановление лососевых рыб. Ведь для государства это будет имидж, я думаю, не меньше, чем Чемпионат мира по хоккею, и даже больше. Ведь Чемпионат мира длился две недели, а если восстановить лосося: кумжу и семгу – то это будет на годы.
[vc_single_image image=”10″ img_size=”large”]
Многие реки – к примеру, Страча и Ошмянка – теперь туда лосось не заходит, потому что там плотины. А если сделать там рыбоходы, провести мероприятия и восстановить заход лосося туда, то это будет, во-первых, биоразнообразие. И во-вторых, это будет также – в перспективе, конечно же, не сразу – возможность для рыболовов-любителей какое-то количество ловить по лицензии. И не надо будет ехать в Литву или Норвегию… По моему мнению, надо привлекать новых людей, чтобы входили в это движение. Потому что ситуация, которая складывается на данный момент – очень часто не хватает людей, чтобы патрулировать все реки, где нерестится лосось. Конечно, нужно делать отбор, чтобы люди были мотивированы и знали, куда они едут, готовились».
[vc_single_image image=”12″ img_size=”large”]
Впрочем, единого мнения относительно того, стоит ли ехать патрулировать места нереста лосося среди самих охранников лосося нет. На фоне межорганизационной грызотни за финансовую поддержку местный сторож Тартак подчеркивает, что чрезмерная суета на берегах лесных речушек отпугивает не только браконьеров.
[vc_single_image image=”14″ img_size=”large”]
«Увеличения сейчас нет, но генофонд стабилизировался. Но что радует, появились самцы, что было крайне редко. В последнее время их вообще не было. В прошлом году выдра задрала одного самца кумжи, в этом году – еще одного. Приходят такие, по полтора-два килограмма – это которые по первому разу… – с наблюдений за восстановлением популяции «королевской» рыбы Блажевич неожиданно переходит к критике … волонтеров. – Дела с лососем обстоят – и сказать, что и плохо, и хорошо – не скажешь! Хорошо, что немного восстановили популяцию – путем волонтерской охраны. А плохо то, что закопался уже это волонтерское движение! На речушку Тартак все рванулись – по пятнадцать человек! – а реки Сянканка, Газянка остались без присмотра. Там всё перегорожено бобровыми плотинами – и нет доступа для нереста лосося… Но если приезжать, то только – не лазить по речке, вдоль нее! Если только ради любопытства или каких-то других подобных целей – вышку поставь! И пусть смотрят: современное оборудование позволяет сфотографировать и приблизить – как на ладони будет! И рыба этого чувствовать не будет, и все нересты будут под присмотром».
Кроме волонтерских фонариков ночную темноту над Краем Лосося неустанно раздирают и огни огромного строительства под Островцом. Фатальное зрелище для этих диких мест. И поэтому суета суетой, а когда атомная станция начнет работать, местные нерестовые ручеи помельчают вконец и потеплеют – и никаких шансов продолжить свой род в Беларусь у лосося уже точно не останется.
Валерий Руселик, для belsat.eu
Фото и видео автора
