Историк Дмитрий Дрозд учит, как добиваться правды от КГБ.
Архив КГБ скрывает тысячи документов пострадавших от сталинского режима. И хотя прошло много лет, узнать правду о репрессированных родственниках для большинства граждан не представляется возможным даже и сегодня.
Прадеда Евгения Батуры, старшего бухгалтера «Белкомунбанка», расстреляли в 1938-м в Минске по приказу Ежова. В 1962-м – реабилитировали.
«Все, что мне осталось от деда, это фотография и две бумажки, которые мне удалось получить из архива КГБ и фотография из семейного альбома», – говорит Евгений Батура.
Кто донес на родственника, и за что его расстреляли? Внук не имеет доступа к архивным данным, хотя Министерство юстиции в 2012-м постановило: через 75 лет после приговора для родственников репрессированных снимается гриф секретности.
«Сам КГБ отказывает в том, что есть это дело, а я обратился в Национальный архив, и они мне письменно официально дали ответ, что дело есть, номер архивный, шифр, и дело находится в КГБ», – продолжает Евгений Батура.
Читайте также >>> Историк Игорь Кузнецов: Белорусы уже не увидят расстрельных списков сталинского времени
По неполным подсчетам, жертвами политических репрессий в Беларуси стали 1,5 млн человек. Только в Куропатах расстрелянных – не менее 200 тыс. человек. Часто белорусы не знают, с чего начинать поиски. Это вдохновило независимого историка Дмитрия Дрозда открыть «Школу практического поиска репрессированных».
«Школа практическая. Мы начинаем с самого начала и приходим к окончанию – реабилитации. Люди должны прочитать, ознакомиться с документами своих родственников, получить их, получить ксерокопии», – рассказывает Дмитрий Дрозд.
Как заполнять бланки, куда отправлять запросы – обучают уже с первых занятий практической школы. Наиболее полную информацию могут найти потомки сосланных и раскулаченных. А вот внуки расстрелянных имеют меньше шансов.
«Можно искать дополнительную информацию, можно найти что-то, но КГБ очень свято охраняет именно имена палачей, имена следователей и «стукачей». Это то, что они никогда не откроют», – отмечает Дмитрий Дрозд.
Здесь нужна политическая воля властей. Например, в Украине открыли все архивы. А в Беларуси Евгений, как и многие другие, не знает и где расстреляли его деда. В столице насчитывается около 15 мест, в которых сталинские палачи уничтожали людей. Символическими кладбищем родственника Евгений считает белорусский некрополь Куропаты и приходит туда каждый месяц, чтобы почтить память безвинно убитого прадеда.
Татьяна Власенко/ТП
