Российское надзорное ведомство проверило, честно ли учителя ставят оценки школьникам и выявило почти три тысячи школ, где объективность не в чести. Причем школы эти распределены по территории страны неравномерно.
Лидеры доброты и строгости
Перечень из 2949 школ, в которых по мнению Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки знания учеников оценивают необъективно, опубликован на сайте Федерального института оценки качества образования. Основанием для внесения в этот черный список стали необъяснимые отклонения в результатах всероссийских проверочных работ.
Чиновники, контролирующие образование, считают подозрительным, если какая-то школа, не отличаясь особыми успехами до этого, вдруг показывала значительно отличающийся от среднего по региону результат, который не коррелировал с результатами единого госэкзамена выпускников школы. Не менее подозрительным казалась и неожиданно развившаяся смекалистость учеников, когда с простенькими заданиями они не справляются, а самые сложные щелкают как орешки. Подобные случаи говорят, скорее, о подсказках со стороны педагогов.
В масштабах России неполных три тысячи школ ‒ это не так уж и много, всего около 7 %. То есть, завышают оценки даже не в каждой десятой школе, реже. Необъективность оценок обнаружена в школах любого уровня. Например, в граничащей с Беларусью Брянской области в реестр Рособрнадзора попали школы из столицы региона, из районных центров и из небольших деревень. Но вот доля школ, где то ли ученики бывают внезапно умными, то ли учителя добрыми, в каждом регионе России своя, а отличается процент не в разы, а на порядок.
Возглавляет список честности Курская область. Там на 535 школ только в девяти обнаружилось завышение отметок. В ТОП-10 регионов с объективными учителями вошли «русские» регионы европейской части России, Татарстан и Мордовия.
ТОП-10 антирейтинга возглавила Чечня с результатом 27,8%.
В каждой третьей-четвертой школе там нелады с объективностью. Удивительно, но на втором месте ‒ Тюменская область. В ней из 184 школ 44 попали в черный список Рособрнадзора. Так называемые новые российские регионы ‒ Крым и Севастополь тоже попали в лидеры антирейтинга, наряду с кавказскими республиками и Чукоткой.
Механизмы необъективности
Нужно ли бороться с завышением оценок? Как это делается в других странах? И почему между регионами возникает такой невероятный разрыв в объективности?
«Умение оценивать работу ученика ‒ это элемент педагогической квалификации учителя, ‒ говорит сопредседатель межрегионального профсоюза «Учитель», Почетный работник образования Леонид Перлов, ‒ а она, увы, снижается. А такой разброс можно связать с разницей в зарплате. Средняя нагрузка на российского учителя колеблется от 1,4 до 2,5 ставки. А в республиках Северного Кавказа ‒ от 0,9 до 1,1. Соответственно, там и оплата меньше, и престижность профессии. Это не может не сказываться на качестве учительских коллективов».
«Инфляция оценок ‒ так это называется в США, ‒ большая проблема американских школ, ‒ делится Мария Эйхманс-Кокран, профессор общественного колледжа Де-Мойна, ‒ во многом, это результат чрезмерной позитивности в культуре, убеждения, что побеждают все, боязни нанести психологическую рану ребенку.
В университетах и колледжах инфляция оценок еще большая еще и потому, что стоимость учебы часто астрономическая и студенты (а иногда и администрация) руководствуются принципом «покупатель всегда прав».
Энтони Руд, заслуженный профессор университета штата Вашингтон, подтверждает актуальность проблемы в США:
«Оценка обучения вызывает у нас горячие дискуссии. Часто обучение предмету и тестирование ‒ это разные вещи. Причем тестирование упрощает работу учителя. Выход я вижу в том, чтобы сместить акцент со стандартизированного тестирования в пользу оценки преподавателем ‒ человеком лучше всех знающих способности своих учеников».
Приват-доцент Бранденбургского Технического Университета Вадим Фельдман утверждает, что в Германии проблема завышения оценок купируется системой сдержек и противовесов:
«В начальной школе те, кто хочет в гимназию, «элитную школу для умных», заинтересованы в завышении оценок, но за процессом следят родительские комитеты, конкуренты по отбору, специальные комитеты при мэриях для решений конфликтов, в конечном итоге ‒ прокуроры и суды.
А вот завышение оценки в другом секторе ‒ среди «пятерочников» (в Германии оценки идут от 1 до 6 в порядке убывания качества), присутствуют массово. Оставлять в начальной школе здоровенного и не очень прилежного детину, не научившегося за 6 лет читать и писать, никто не хочет, и вместо «пятерки» (неуд), ему ставят «четверку» ‒ удовлетворительно.
В гимназии, как и в не элитной средней школе завышение оценок не требуется ‒ оно ничего не дает».
Однако, Фельдман видит принципиальное различие между российской и немецкой системами образования, и различие это может провоцировать завышение оценок в России:
«Когда человеку, который не заслужил этого, дают в руки диплом, общество находится под угрозой дилетантизации. Но с другой стороны, в России есть проблема отсутствия «второго шанса»: пролетел ‒ так пролетел. Судьба тех, кто не получил диплом, не завидна. А в Германии им помогают два профильных министерства, десяток ведомств, благотворительные фонды и государственные проекты. Возможно, что те, кто завышает оценки в России, думают именно об этом».
Опасные шалости
Почетный член Международного научного центра Вудро Вильсона Блэр Рубл видит серьезную опасность в завышении оценок:
«Несколько американских школьных округов пережили болезненные скандалы, так как оценка школ ‒ и финансирование ‒ в последние годы привязаны к успеваемости учащихся. В Вашингтоне, округ Колумбия, несколько школ были пойманы на фальсификации ученических работ. Беда такого положения в том, что учащиеся выпускаются неподготовленными к следующим этапам своей жизни. Кроме того, снижается доверие и к учителям, и к чиновникам, что имеет длительные, глубокие и пагубные последствия».
Но «безобидные шалости» с завышением оценок могут быть еще более опасными, о чем рассказал ведущий аналитик вашингтонской консалтинговой компании GSA Теодор Карасик:
«Вопрос объективности школьных оценок несколько шире, чем кажется. Школы получают стандартные задания и стандартные методики оценки. Здесь нет места для творчества или субъективного подхода. Речь лишь о четком выполнении полученных из Москвы инструкций. Поэтому объективность оценок ‒ это маркер управляемости региона в целом.
Неуправляемость может развиваться там, где центр фактически ослабляет контроль над периферийными административными единицами. Явление это не ново, оно свойственно российской политике и в прошлом. Возможность провинций действовать независимо от центра проявляется при нежелании местных элит исполнять многочисленные директивы, присылаемые из Москвы. Однако другим провинциям отчаянно нужна помощь, и они будут стремиться следовать интересами Москвы. Эта дихотомия внутри российской политической системы с точки зрения взаимоотношений между Москвой и ее окружением в границах Федерации представляет собой финансовый вызов, когда каждый субъект имеет дело со своим собственным экономическим положением.
Не удивительно, что среди слабо управляемых оказались регионы Кавказа и крайне удаленные регионы. Тюменская область ‒ очень богатый регион, и, вероятно, это позволяет местным элитам тоже чувствовать себя относительно независимыми. Судя по результатам Крыма и Севастополя, Москве пока не удалось добиться там полного контроля. А вот наличие среди антилидеров управляемости Ленинградской области – очень интересный и тревожный фактор. Видимо, федеральный центр не уделяет региону достаточного внимания. И, если это так, в ближайшее время можно ждать неожиданных новостей из Ленинградской области».
Юрий Лобунов, belsat.eu
