«Ещё один комбайнёр в президенты лезет!» Стихотворение и анекдоты, которые удалось услышать на пикетах в Лиде
Журналист belsat.eu прошёлся по пикетам в поддержку Сергея Калякина и Анатолия Лебедько в Лиде, и выяснил, какие настроения царят среди горожан.
В районных центрах активистов не так много: на стотысячную Лиду нашлось лишь пара человек, кто активно пикетирует за Калякина и Лебедько, и то, пикеты эти чаще совместные, проводимые двумя людьми. За четыре часа пикетирования в оживлённых местах города за каждого из претендентов удавалось собрать от 10 до 20 подписей.
«Хочу, чтобы Порошенко и Тимошенко висели. Но не на стендах, а просто так»
– Знаете этих мужчин? – указываю на портреты Лебедько и Калякина, обращаясь к спешащей женщине пятидесяти лет, на мгновение задержавшейся у пикета:
– Первый раз вижу. За Александра Григорьевича подпись уже поставила, люблю его. За то что тихо, мирно и спокойно. Работы хватает, нужно только уметь работать.
– А к кандидатам-женщинам как относитесь? – не отпускаю прохожую.
– Отрицательно. Женщины они все какие-то завистливые и жестокие. С мужчинами легче в любом коллективе работать.
Подошедший немолодой седоволосый мужчина попросил включить диктофоно, пожелав рассказать анекдот:
– Звери в лесу решили построить мост через реку. В администрацию послали медведя – не дали стройматериалов. Послали лису – тоже безрезультатно. Перебрали всех зверей, сходили все – никому не дали. Пошёл осёл. Возвращается, говорит, мол, будет у нас мост, дали стройматериалов. Построили мост. Звери спрашивают: «Осёл, а как тебе удалось договориться?», а он отвечает: «Да вот, захожу в администрацию, смотрю – а там все свои!». А вообще, у Лебедько и Калякина хотелось бы спросить, что они могут сделать лучше, чем уже есть?
[vc_single_image image=”368060″ img_size=”large”]
– Вы говорите, что Калякин смахивает на Порошенко – Вы бы хотели, чтобы здесь, на стенде, вместо Лебедько или Калякина, или рядом с ними висела фотография Порошенко? – под смех пикетчика задаю вопрос:
– Нет, я бы, в принципе, хотел, чтобы он просто висел. И Тимошенко рядом с ним болталась, – со вполне миролюбивой улыбкой ответил мужчина, и ушёл на озеро, с его слов, кормить уток. Видно, что долгие часы просмотра российской пропаганды сделали свое дело.
– Внучка учёбу закончила, экономист. Работы в Лиде нет. Собрались они с какими-то девками, да в Москву поехали, несколько дней уже как, пока ни слуху, ни духу. На черта мне нужно за Лукашенко подписываться? А за кого подписываться – не знаю. Но буду за оппозицию, может они что-то сделают. Давным-давно я была за Позняка, потом и за Лукашенко была, но разочаровалась, – не по погоде тепло одетая бабушка пожаловалась на жизнь, разочарованно вздохнув, медленно ушла.
«Я отключил телевидение у себя дома»
[vc_single_image image=”368061″ img_size=”large”]
Суетливая женщина с авоськами, даже не остановившись возле стендов, но успев окинуть полным недоверия и презрения взглядом и фотографии, и пикетчиков, и меня, быстро сказала, ни к кому не обращаясь:
– Да, миллион новых рабочих мест! Хотя бы одно дал. Не верю я этим мордам. Сколько сделал Лукашенко, столько никто не сделает!
– Один раз я за Лукашенко в жизни голосовала, было когда-то, что обнадёжил. На прошлых выборах я сама была в комиссии в 17-й школе Лиды. Предварительное голосование тогда гораздо лучшие показатели дало, чем основной день, вот мы с бюллетенями и проводили соответствующую работу. Открыто заявляю – на прошлых выборах лично я была свидетельницей фальсификаций, – эмоционально делится своим опытом в избирательной комиссии немолодая женщина.
Абсолютным фаворитом из подписавшихся за всё время пикетирования был избран мужчина 78 лет, уверенно подъехавший к стендам на горном велосипеде:
– Никогда не верил Лукашенко. Он мне с самого начала не нравился. Это очень неприятный человек. Я хотел Некляева видеть президентом. И когда его избили на прошлых выборах, я отключил телевидение у себя дома, теперь только Радио Свобода слушаю. Сейчас же больше всего подходит Лебедько, хотя он и не пройдёт. А за Калякина подписываться не буду – я никогда не был ни в комсомоле, ни в партии, хотя мог и выдвинуться на какую-то должность. И вот эти партийные работники, с которыми у меня Калякин ассоциируется, мне не нравятся по сей день.
Хотя, в своетские времена все приспосабливались, может и Лебедько там что-то…
Пикетирующие затем ещё долго обсуждали и слова, и самого мужчину, поразившего всех своей бодростью: «Когда видишь таких людей, которым по-прежнему не всё равно сразу настроение поднимается».
Затем наше внимание заняла молодая девушка лет двадцати пяти, тащившая с рынка выглядящие увесистыми пакеты. Подойдя вплотную к стендам и осмотрев тексты и фоторафии на стенде Лебедько, она разочарованно воскликнула:
– Вот блин, мало того, что на базаре все деньги потратила, мало того, что сумки одной тащить приходится, так тут ещё, я смотрю, опять комбайнёр какой-то в президенты лезет. Сколько ж можно-то уже? Пипец, – и, подхватив пакеты, быстро ретировалась.
«На велосипед вон от такой жизни пересел»
[vc_single_image image=”368062″ img_size=”large”]
То ли от хорошей погоды, то ли в целях экономии, то ли с желанием улучшить физическую форму, но к пикетам то и дело подъезжали на велосипедах и люди относительно молодые, и не очень. Одним из таких был печальный худой мужчина 40-ка лет, одетый в старую военную форму. Подъехав, посочувствовал, и поделился своей проблемой:
– И какой мне смысл за Лукашенко голосовать? Я хоть этих мужиков и не знаю, но… У нас на автобусном заводе «Неман» страшно упали заработки. Вроде бы, и автобусы в Россию продаем, а куда деньги идут – непонятно. Кладовщики сидят на окладе в миллион четыреста тысяч, а рабочие, что по восемь часов пять дней в неделю работают, получают по два, два с половиной миллиона. Хотя люди и за миллион двести тысяч работающих. И зачем закон о минимальных зарплатах? На велосипед вон от такой жизни пересел.
К слову, стоит отметить, что людей, подходивших и делящихся своими историями, как правило, грустными было много. Они как бы подходили, невзначай рассказывали свои байки,ни к кому, в общем-то, не обращаясь, и также незаметно растворялись в толпах спешащих с рынка или на рынок людей.
Аполитичная молодёжь и баба Лида
[vc_single_image image=”368063″ img_size=”large”]
Молодых людей (до 25 лет), которые интересуются пикетами, было совсем мало: пикетчики сетовали, что молодежь, которая должна быть заинтересована в попытках влияния на свое настоящее и будущее, игнорирует пикеты. Показательным был случай, когда из компании десятка молодых людей 20-23 лет, которые стояли неподалеку, к пикетам подошел только один:
– Подпишусь за Лебедько. А так, подписывайся или или не подписывайся – баба Лида подписи не примет, мне кажется. Понавыпускали циркачей целую кучу уже – казачок тот же, или Короткевич. Кошмар. В 2010 на Площадь я ездил, а сейчас, похоже, и идти не за кем. Слилось движение. Вот программа «Миллион новых рабочих мест» хорошая, не привязанная к выборам, да и люди интересуются, реагируют на это провокационное заявление. Кого-то бесит – но, по крайней мере, безразличными не оставляет. А осенью дно ногами прощупаем, наверное, или даже глубже уйдём.
Ещё один велосипедист, молодой человек-хипстер двадцати пяти лет завёл диалог по-белорусски (что оказалось первым и единственным случаем за десяток дней, проведённых на пикетах):
– За Калякина-коммуниста не подписывался бы, но в наших теперешних условиях тут уже за любого подпишешься. Я по образованию политолог, заканчиваю магистратуру в Польше. Вернуться в Беларусь? Думаю, да. Тянет. Хотя я понимаю людей, которых не тянет.
«Фашитска и проститутка!»
[vc_single_image image=”368064″ img_size=”large”]
«Киселёв сменил пол и в отпуск приехал не в Майами, а в Лиду…», – было первой моей мыслью, когда к пикету подскочила бодрая бабулька восмидесяти восьми (!!!) лет, и стала кричать:
– Я считаю, что если вы собираете подписи против Лукашенко – вы фашисты. Что нам менять? Пенсии вовремя, всё хорошо. Я не хочу Киева. А вы не видите и не слышите ничего. Я Киселёва смотрю, и Соловьёва, и Попова. Посмотрите, что творится в мире.
– А вот эта девушка похожа на фашистку, как по-Вашему? – указываю на миловидную девушку-пикетчицу, шикающую на меня, мол, прекрати нервировать бабку раздражающими вопросами – жара, как-никак, возраст, мало ли что! Бабушка, сквозь прищур цепким взглядом оглядела девушку и вынесла вердикт:
– Раз она против Лукашенко – похожа, конечно. Такая же фашистка, как и Меркель. Только та ещё и проститутка! – заявила бабуля, и, взглянув на меня с неприкрытым презрением (разглядев, вероятно, надпись USA на моей майке), спешно удалилась, от эмоционального возбуждения перешла дорогу на красный свет.
Россияне всегда были более резкими и смелыми в высказываниях, что подтвердилось на примере женщины сорока лет, представившейся россиянкой:
– В России говорят, что хозяйственный мужчина ваш Лукашенко, чистота везде, классно всё.
– Ну, классный мужчина!, – подвожу я итог.
– Да какой он классный мужчина? Колхозник он и в Африке колхозник. Посмотришь на него в телевизоре – стыд-позор как выглядит и говорит.
В конце дня, когда пикетчики стали разбирать свои стенды, к нам подошла хрупкая женщина лет шестидесяти, словно сошедшая со страниц каких-нибудь сборников возвышенных стихов, и удивила:
– Я вот Вам стихотворение прочитаю. Да, томик Мандельштама у меня с собой всегда, чтобы не украли:.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
К застывшим в осмыслении стихотворения пикетчикам подошёл мужчина тридцати лет, и своей настойчивостью заставил выслушать анекдот:
– Повесили русского, немца и плояка. Немец подёргался-подёргался, да и обмяк. Поляк тоже самое, покорячился, да и тоже поник. Смотрят они, а белорус улыбается. Спрашивают, мол, ты чего улыбаешься? А он отвечает: «Да вот, сначала неудобно как-то висеть было, а сейчас приноровился, и нормально, привык».
Беседовал Евгний Балинский, belsat.eu
