«Хатыней со стороны Армии Крайовой не было». Мельников о щекотливых моментах белорусско-польской истории


[vc_row][vc_column][vc_video link=”https://youtu.be/LRVl6RqlLQI?t=7m6s”][vc_column_text]На встрече с маршалом польского сената Александр Лукашенко заявил, что в обеих странах – «близкая, а иногда – общая история», а Беларусь будет «всегда открытой» к западным соседям. Об Армии Крайовой, Березе-Картузской и белорусских десантниках в польской армии Сергей Пелеса беседует с историком Игорем Мельниковым.

Какие вопросы к общему прошлому могут возникать как у поляков, так и у белорусов?

Самое главное – это 20-й век, Вторая мировая война и то, что предшествовало этой войне: прежде всего, события сентября 1939 года, белорусский катынский список – трагедия почти трех тысяч граждан Второй Речи Посполитой, которые исчезли на территории Беларуси. Множество людей были депортированы. История этих людей сегодня интересует поляков и, безусловно, белорусов.

Следует помнить, что Армия Крайова и ее деятельность – актуальная для Беларуси тема и сегодня.

В белорусском пособии по истории для 10-го класса написано, что Армия Крайова сожгла две деревни, а ее жертвами стали около 10 тыс. белорусов. Часть историков, однако, считает, что это – неправда, что такого количества жертв АК не было. Освещена ли история АК в Беларуси объективно?

Это наследие СССР: мифы, которые существовали в советской историографии, просто перешли в современную белорусскую историографию.

Преступления со стороны партизан – польских и советских – были: это была партизанская война. Если говорить об этой конкретной ситуации, ее надо изучать и смотреть, что там происходило. «Аковцы» совершали преступления и убивали в том числе белорусов. Но надо собирать факты, чтобы не быть голословными и не говорить, что они «сжигали деревни».

Когда мы говорим «сожженная деревня», перед глазами всплывает Хатынь, а на самом деле хатыней АК не было. Были преступления, но следует помнить, что были провокации: советская сторона не воспринимала польскую партизанку как участника борьбы с нацизмом, и Пономаренко открыто призвал к борьбе с «аковцами». Об этом в белорусских учебниках не пишут, а стоило бы.

17 сентября 1939 года для поляков стало ударом в спину, для белорусов – объединением Западной и Восточной БССР. Вызывает ли это дело вызывает споры между белорусскими и польскими историками?

Историки уже понимают, что это было за событие, и я всегда говорю, что без 17 сентября сегодняшней Беларуси банально бы не было. Но следует помнить, какой ценой происходило это воссоединение: сколько людей было убито и депортировано.

Хотя, с другой стороны, мы стали 10-миллионной республикой и с нами начали считаться даже в Кремле.

Сейчас самое главное – чтобы белорусское и польское общества начали понимать, что это была трагедия, связанная со Второй мировой войной, но эти территории, хотя и связаны с Польшей, – все-таки белорусские.

В межвоенной Польше официально прожтвало около миллиона белорусов, неофициально – возможно, значительно больше. Это вызвало определенную напряженность: не была до конца определена политика в отношении белорусского меньшинства, со стороны правительства были репрессии, символом которых стала Береза-Картузская. Сколько в историографии правды, а сколько – фейка, когда мы говорим об этом концлагере?

Теперь ты задел тот болезненный момент, о котором польские историки говорят, что это наш совместный спорный момент.

Береза – тот миф, который активно использовался в советской белорусской пропаганде. Это не прекрасная страница истории Польши, но это был не концентрационный, а изоляционный лагерь: там людей держали не годами, а в течение нескольких месяцев. Там, действительно, умерло несколько человек: люди находились там в тяжелых условиях. Но следует помнить, что в БССР в то время был Гулаг. Если белорусская интеллигенция попадала в Березу-Картузскую, они могли пересидеть и жить дальше.

Если белорусский интеллигент попадал в руки НКВД, он заканчивал жизнь в Куропатах.

Эту тему стоит исследовать и освещать шире: в Березе-Картузской сидели как уголовники, которые потом выходили и мстили полякам, так и интеллигенты – белорусские и польские впрочем – которые были вынуждены пройти через этот ужас.

В этом году на государственном уровне произошел перелом – Макей передал министру иностранных дел Польши ряд документов, которые касаются судеб многих поляков на территории Беларуси. Что в этом деле можно сделать еще?

Сейчас Институт национальной памяти намеревается поставить мемориальную таблицу на территории Бобруйской крепости – места захоронения «довбурчиков» (солдат 1-го корпуса Польши в России, который генерал Иосиф Довбор-Мусницкий создал из польских солдат российской армии в 1917 году – Прим. «Белсат»).

Теперь ты пишешь новую книгу – о белорусах, которые участвовали в освобождении Голландии от нацистов в составе польской воздушно-десантной бригады. Расскажи об этом проекте.

Это довольно интересный момент нашей истории. Мы много знаем об «андресовцах» и 2-м польском корпусе, но участие наших соотечественников в операции «Market Garden» и освобождении Голландии в сентябре 1944-го выпал из белорусского историографического контекста. Множество белорусов остались навсегда в голландской земле.

Польский контекст этой истории стал уже известным, о белорусском я рассуждаю в своей новой книге, которая выйдет весной. Там будет много материалов и фотографий – надеюсь, она вызовет интерес со стороны белорусов.

Полную беседу Сергея Пелесы с Игорем Мельниковым смотрите в видео.

Новостная лента