На пресс-конференции, состоявшейся в последний день зимы 2018 года в «Мистецьком арсенале» в Киеве, президент Украины честно признался:
– Я не Господь Бог. Я не знаю, кто убил Павла Шеремета, но у меня так же болит сердце, как и у вас…
В этом высказывании Петра Порошенко два информационных повода для журналистов, нуждающихся в немедленной передаче информации в редакцию. То есть, конечно, три, а не два.
Первый – президент Украины не знает, кто убил Павла Шеремета. Можно догадываться, почему не знает, и знает ли что-нибудь об этом следствие, и информирует ли следствие о своем знании (или незнании, что тоже вероятно) главу украинского государства. Но сказано честно. Не знает.
Второй – у президентов есть сердце. Мы-то, грешным делом, думали, что они – каменные. Еще, скажем, Порошенко – он может как-то оправдывать себя тем, что идет война и, отдавая приказ об отправке очередной группы военнослужащих в зону антитеррористической организации, глотает успокоительные капли и готовится поставить свою подпись под аналогичным документом в следующий раз. Но у Лукашенко оно где, когда он подписывает отказ в помиловании приговоренного к смертной казни? Он оправдывает себя тем, что такова воля народа? Но он не хуже меня знает, путем каких манипуляций было получено решение на том референдуме. Тогда – где оправдание?
А! Я понял! Третий тезис Петра Порошенко гласит:
– Я не Господь Бог.
Вот оно как просто. Он не Бог. Они – не Бог. Значит, они не могут быть ни всеведущими, не всемилостивыми. А всемогущества у них ровно в тех пределах, в каких они успевают его себе урвать до того, как народ опомнится.
И если они – не все, конечно, но некоторые – всерьез убеждены, что получили право распоряжаться жизнью и смертью людей и что ответ за это держать они не будут никогда.
Понимание того, что ответ держать придется, есть сильный ограничитель для тех, кто уже считает: раз Бога нет, то лично мне все позволено. Не все позволено. И отвечать все равно придется. Некоторым – при жизни. Некоторым – потом, когда их сын начнет выбрасывать их прах из могилы – помните, был такой фильм у Тенгиза Абуладзе, «Покаяние»? Ах, не помните… Культурный ценз для кандидатов на высший должностной пост в государстве, к сожалению, не введен. И культуры для них – не существует.
Как и Бога для них нет.
Для них есть лишь они сами. И то – до поры…
Господи, прости им, ибо Ты есть. И Ты точно знаешь, что они – не Ты.
